Глава 10
Сладковатый запах сыра, приправленный остро-пряным ароматом халапеньи, поднимался, клубясь, над солнечно-желтым кружком пиццы, утыканным разноразмерными кусочками томатов и ветчины. Содовая в высоких бумажных стаканчиках, шипела, высаживая избыток углекислоты, взрывавшейся маленькими пузырьками над поверхностью.
Макс оторвал руками от деревянного подноса неровный треугольный ломоть пирога. Тонкие ниточки сыра натянулись в последней попытке остановить разрушение кулинарной идиллии. Он надкусил уголок и, глядя в окно, хмыкнул:
- Странный город. Нескончаемый дождь. И эти небоскребы, к подножию которых никогда не заглядывает солнце. Пиццерия у китайского хозяина - и заснеженные горы на фоне океанского прибоя. Смешение несовместимого. Эклектика образов.
Словно в подтверждение его слов, за стеклянной витриной окна маленькой забегаловки, опять хлынул вековечный ванкуверский дождь. Служащие многочисленных городских офисов заспешили ко входам городской подземки, распуская цветы зонтов, обходя быстро образующиеся лужи и потоки воды, бегущие вниз по покатым улицам.
- Макс, они просто другие. Это Америка. Боковая ветка европейской цивилизации. Они пошли своим путем, хотя нас от них отделяет всего лишь океан.
- Да, только океан - и еще пропасть всего другого. Они же совсем не европейцы, Эмма! Ты только посмотри, как они одеваются!
Она улыбнулась, переложив вилкой золотистый треугольник на тарелку перед собой:
- Тебе сложно их понять. Они сформировали свою культуру, со своими понятиями о красоте и уродливости.
- О красоте? Да какая это красота! Кругом одна утилитарность. Это цивилизация, которая создала культ утилитарности, при том, одноразовой утилитарности. Фанерные домики, одноразовые стаканчики, пластиковые гамбургеры. Все, что тут есть красивого, создано природой - люди тут не при чем.
- Ты не прав, Макс. Это народ, который еще не закончил свой цикл освоения пространства. Они еще живут в дороге, у них еще нет дома, нет корней на этой земле. Они кочевники, номады, если хочешь. Поэтому их культура, привычки, обычаи так не похожи на оседлую, многовековую европейскую жизнь. Они еще едут.
- Но Эмма, уже прошло почти двести лет с тех пор, как люди живут здесь. Это страшная прорва времени.
- Это много для тебя, как человека, но мало для народа.
Дверь в заведение скрипнула. Женская фигура в черном плаще с поднятым воротником мелькнула за спиной. Не оглядываясь на Эмму и Макса, она прошла к раздаточной, толчком ноги распахнула дверку внутрь стойки. По улыбчивому лицу хозяина, вышедшего на звук нового клиента из подсобки, проскочила гримаса.
- Мэм, сюда нельзя, - со страшным восточным акцентом, путаясь в словах, заверещал китаец. Макс обернулся наблюдая за сценой через плечо. Женщина склонилась к маленькому азиату, шепнула что-то на ухо, глаза хозяина забегали, он попытался что-то возразить.
- И быстро! - услышал Макс властный приказ женщины.
Китаец скинул белый фартук и, спотыкаясь, побежал куда-то внутрь кухни, свалив несколько картонных ящиков по дороге.
- Эмма, надо уходить, - тихо сказал Макс, - тут что-то не так.
Он потянулся рукой к куртке и рюкзаку, висевшему на спинке пластикового стула, когда входная дверь заскрипела вновь. Кто-то услужливый и терпеливый стоял позади, пропуская важного посетителя вперед, аккуратно придерживая большой, черный зонт над его головой.
Вошедший господин неторопливо отряхнул капли дождя со старомодной фетровой шляпы, стоя вполоборота к их столику. Передал головной убор сопровождающему его слуге. По крайней мере, Макс подумал, что он очень напоминает слугу, какими их обычно изображают в фильмах — молчаливая, услужливая тень следующая везде за своим господином. Макс убрал руку от куртки, поняв бесполезность бегства, и стал внимательно наблюдать за новым гостем. Лицо человека показалось ему незнакомым: длинный нос, острые скулы, черные, густые, несмотря на возраст, волосы. Дверь за вошедшими мягко хлопнула, невидимая рука щелкнула запором, отгораживая пространство ресторанчика от внешнего мира.
Гость скинул плащ, бросил его на стул, кинул брезгливый взгляд на старую стойку с рядом коробок из под пиццы, перевел глаза на молодых людей и сел между Эммой и Максом:
- Добрый вечер, молодые люди. Меня зовут Баллистер, - несколько величество сказал он. Его голос был глубок, в нем слышалась уверенность в себе человека, привыкшего отдавать приказы.
- Здравствуйте, - не сговариваясь, почти разом ответили молодые люди.
Взгляд Макса остановился на человеке, вошедшем последним. Тот сидел у самой двери, опираясь двумя руками на крученую деревянную ручку большого зонта, стоявшего между ног. Макс признал его - это был тот самый белобрысый Освальд, приснопамятный гость, с которым он уже как-то встречался в доме у Эммы.
Отчего-то появление этих людей нисколько не удивило Макса. Мало того, он даже не почувствовал испуга. Лишь холодное чувство спокойной уверенности возникло в его душе, чувство близости к разрешению загадки, которая не давала ему покоя все последние недели.
- Наконец-то нам удалось встретиться с вами лично, – продолжил неожиданный собеседник, – Думаю, мое появление не особенно неожиданно для вас.
Эмма с Максом не ответили, внимательно изучая незнакомца.
- Я вижу, вы не очень разговорчивы, - Баллистер пожал плечами, - Однако это не играет никакой роли. Поэтому я перейду к делу. Как Вы уже, наверное, догадались из последних событий, происходивших вокруг вас, вы попали в сферу интересов одной весьма влиятельной организации. У нее нет официального имени, но знающие люди называют нас Орденом.
- Орден? Вы имеете отношение к католической церкви? – осмелился разорвать молчание Макс.
- Нет, вы что, смеетесь, какие церкви?! Разве я похож на инквизитора? Мы не имеем никакого касательства к этим структурам, молодой человек. Орден скорее имеет отношение к прошлому человечества, впрочем, он является неотделимой частью его будущего... Однако, цель моего появления далека от академических вопросов, - Баллистер сунул руку в карман. Макс инстинктивно опасаясь неожиданного нападения, положил руку на спинку соседнего столика. Кто-то тронул его за плечо, остановив.
“Не стоит” – услышал он голос внутри себя, - “ты кончишься раньше, чем успеешь что-либо сделать”. Он вздрогнул, не сразу поняв, что голос шел не от человека, сидевшего рядом. Оглянулся - белобрысый все так же сидел у двери, высверливая его взглядом. Рыжая женщина, вошедшая в пиццерию первой, была почти не видна из-за барной стойки.
- Итак, - Баллистер выложил на стол деревянную коробочку, открыл крышку и извлек пирамидку красновато-дымчатого цвета, - Думаю, молодые люди, вам не надо пояснять, почему я показываю вам этот предмет.
- Что Вам нужно, господин Баллистер? – твердо, насколько мог в такой ситуации, выговорил Макс.
- Ваши головы! - Баллистер рассмеялся, показывая ряд белых зубов. - Вы умный человек, не стройте из себя полного идиота. Отдайте нам Северный Ключ. Я знаю, он у вас. И мы более никогда не встретимся в подлунном мире. Вы же цените жизнь, жизнь свою и своей подружки, разве нет?
- Какой ключ, что Вы имеете в виду? – попытался возразить молодой человек.
Улыбка стерлась с лица пришельца.
- Ну что за безрассудное геройство, в самом деле! Для чего вам он? - он положил на стол руку, украшенную золотым перстнем с черным камнем, - Он не нужен никому, кроме нас. Вам он будет совершенно бесполезен, более того, опасен. Вы, возможно, заметили, как он нестабилен. Он сведет Вас с ума, и Вы окончите жизнь в доме для душевнобольных. Да и, кроме того, я смотрю, у Вас милая подружка. Разве Вы хотите потерять ее? - последние несколько слов он почти прошипел, выдавливая из себя звук.
Макс замолчал, не ответив на вопрос, перевел взгляд на сидящую рядом девушку.
- Мне жаль, что Вы не вняли предостережениям моих людей и не отдали нам Ключ по своей воле. Случайность уберегла Вас, но везение не бывает бесконечным, - Баллистер оглянулся на белобрысого, замершего у входа. - Мы здесь, чтобы завершить это дело. На Вашем месте я был бы благоразумнее. Мы пришли сюда не уговаривать вас. Отдайте, то, что по праву принадлежит Ордену, и мы оставим Вас в покое.
- А если я скажу, что я сбросил ее с моста в залив или отнес в полицию? Что будет тогда, мистер Баллистер?
- Тогда завтра утром в отеле “У Боба” горничная найдет два трупа. Мы очень гуманны, вы даже ничего не почувствуете, - спокойно, совсем без эмоций произнес он.
Макс попытался встать.
- Я повторяю, молодой человек, не делайте ненужных движений. Мы вооружены, - Баллистер поднял руку с перстнем вверх, что-то сигнализируя своей охране. - Хозяин заведения уже далеко и ничего не вспомнит, даже если захочет.
- Я вижу, вы всерьез подготовились, - усмехнулся Макс. Эмма в оцепенении смотрела на них обоих.
- Мы всегда серьезны, - он властно вытянул руку ладонью вверх, - Верните Ключ.
Баллистер устремил пронзительный взгляд на Макса. Кисель тишины залил пространство бара, лишь дождь за окном старчески шуршал по асфальту, вспоминая забытые когда-то слова.
- Хорошо, я отдам ее вам, - ответил Макс
Он снял рюкзак со стула, вытащил завернутую в бархатную тряпочку пирамидку и положил ее на стол. Эмма попыталась было что-то сказать, но голос подвел ее, и она, приложив пальчики к губам, замолчала.
Баллистер перевел взгляд на зеленоватый кристалл, взял его в руки, посмотрел на просвет и, стремительным движением подхватив обе каменные фигурки, поднялся из-за стола.
- Вы разумны, Макс. Впрочем, учитывая Ваш прошлый опыт, это объяснимо, - он поспешно спрятал пирамидки в складки одежды.
- Теперь мы покинем вас, и извольте забыть о об этом разговоре, и обо всем, что с вами происходило в последнее время. Это будет в ваших интересах. Прощайте, - он кивнул головой и уверенными шагами двинулся к услужливо открытой белобрысым входной двери. Когда они вышли, следом беззвучной тенью промелькнула женщина.
- Макс, я узнала ее. Это была та самая, на мотоцикле, помнишь? – прошептала Эмма.
Молодой человек, казалось, не услышал или не осознал реплики девушки, согласно кивнул головой:
- Пойдем отсюда скорее...
***
Полчаса до отеля шли молча, почти не обращая внимания на город вокруг. Омываемые потоками дождя высокие здания офисных башен и старые полуразваленные особняки прошлого века, фанерные ряды жилых кварталов - все вокруг слилось в один серый фон, тянущийся мимо. Океанский бриз все гнал и гнал низкие дождевые облака на город, как будто стремясь смыть инородное тело, выросшее здесь по неподвластной ему воле людей. Два зонта, под которыми они прятались, не спасали - вода и ветер оказывались хитрее человека, бросая капли в лицо или закручивая хитросплетение струй вокруг идущих, не давая им оставаться неуязвимыми под натиском стихии. Они уже почти дошли до отеля, когда проехавший мимо красный почтовый фургон чуть было не окатил их водой из лужи, выведя из оцепенения.
- Вот, чертяка, чуть не облил, - выругался Макс, едва успев отскочить в сторону. - Смотри-ка, мы уже пришли, осталось перейти на ту сторону улицы. Я даже не заметил.
Они перебежали дорогу и, стряхивая с зонтов капли дождя, зашли в холл недорогой гостиницы “У Боба”, где жили все последние дни после приезда в Ванкувер.
- Может быть, посидим внизу, в холле? Мне не хочется в комнату после всего этого. Я хочу побыть с людьми, мне как-то не по себе, - сказала девушка, прижимаясь плечом к Максу.
- Конечно. Если хочешь, я возьму нам кофе, - ответил он. - Тебе как обычно?
- Да, как обычно.
Она села в мягкое плюшевое кресло, пока он сходил в бар отеля и заказал два кофе - один со сливками и сахаром, как всегда пила Эмма, а второй, черный эспрессо - для себя.
- Как ты любишь, с молоком, - она приняла ароматную чашку, сделав маленький глоток.
Макс сел в соседнее кресло, почти у самого электрического камина, светящегося красноватым, похожим на настоящий, но все-таки поддельным огнем.
Обсуждать то, что уже произошло, совсем не хотелось. Молодой человек оглядел зал вокруг. Обычный вечер, такой же, как и вчера. Девушка-мулатка за стойкой регистрации, похоже, студентка, что-то читает, спрятав книгу под полку стола, чтобы не заметил управляющий. Китайский турист или, может быть, прижимистый бизнесмен увлеченно набивает, грохоча расшатанными клавишами, какой-то текст на своем ноутбуке. Странного вида седой старичок с окладистой бородой и очках, в дорогом тщательно подогнанном европейском костюме, никак не вписывающимся в провинциальную атмосферу американского отеля, читает вечернюю газету и периодически прищуривается, поглядывая то ли на Макса, то ли на прохожих в холле.
“Чем-то он похож на джинна из старых арабских сказок, разве что одежда не та, и интерьер не подходящий”, - он сделал глоток горького кофе, пересекшись взглядом со стариком. Тот поймал взор, приветственно кивнул в ответ, сунул свернутую газету под мышку и шаркающей походкой заковылял к Максу и Эмме.
- Я прошу прощения, что приношу вам беспокойство, молодые люди, - голос старика был скрипуч и нечеток, то ли от возраста, то ли от продолжительного молчания, - Но простите стариковскую общительность и позвольте мне побеседовать с вами. Если, конечно, вы не очень устали.
Эмма обернулась, привлеченная появлением неожиданного собеседника. Удивленно поджала губки, рассматривая незнакомца.
- Конечно, садитесь, пожалуйста, - вежливо сказала она.
Тот, получив разрешение, присел на большой кожаный диван.
- Вижу, вы расстроены. Полагаю на это есть веские причины, и я даже догадываюсь, какие, - он погладил окладистую белую бороду.
- Как Вас зовут, простите? – спросила девушка.
- Ммм, у меня много имен, прелестное дитя. Некоторые зовут меня Али Акубар Малук, но другие называют меня просто Архивариус. Мое имя зависит от обстоятельств, - старик пошамкал, - Я ожидаю вас здесь уже пару часов.
- Ожидаете нас? Зачем? – удивленно вмешался в диалог Макс.
- Не торопитесь, молодой человек. Я понимаю Ваше нетерпение, однако, всему свое время.
- Очень приятно, господин Акубар... Акубар Малук... Вы, наверное, прибыли с Востока? Скажите, а почему Архивариус? Вы работаете в архивах? – Эмма поправила волосы кончиками пальцев, отставив чашку с кофе на стол, - И почему Вы нас ждете?
- О да, я историк, потомственный историк. Мой дед и прадед занимались тем же, чем и я, - старик отложил газету на столик перед собой, - Скажите, дети мои, а не посещал ли вас в последнее время некий господин Баллистер?
Эмма удивленно переглянулась с Максом.
- Судя по вашей реакции, он уже побывал у вас, - старик потер ладони, разминая их пальцы, - Он не сильно напугал вас? О, он страшный человек! Его методы ужасны, воистину ужасны. Но если вы живы, значит, вероятно, он позволил вам остаться в живых. Да хранит вас Вечное Небо, - Али Акубар достал шелковый носовой платок и вытер нос и губы. - Полагаю, он что-то хотел от вас, дети мои? Впрочем, я догадываюсь, что именно мог хотеть этот человек, можете не признаваться мне, если не хотите.
- Скажите, Макс, - Вас ведь зовут именно так, молодой человек? – продолжил свою речь старик.
- Да, это мое имя, - он уже перестал удивляться и плыл вслед за событиями, все более затягивающими их в свой водоворот.
- Я наслышан про Вас. Мне рассказывали, что Вы видели - ну, скажем так, - сны. Иллюзии, про чужой мир, как Вы его изволили поименовать. С другим солнцем, чужими городами и, как мне донесли, лиловыми скалами. Это ведь так? – глаза старика заблестели, он и не ждал подтверждения своих слов – он констатировал хорошо известный ему факт. - Вы не могли бы рассказать мне поподробнее о том, что Вы видели.
- Если Вам донесли, значит, Вы тоже из Ордена, как и Баллистер и этот белобрысый Освальд? – Макс уже без удивления смотрел на старика.
- Да, да, имею честь, молодой человек. Но не подумайте ничего дурного. Я всего лишь скромный ученый, и мои интересы лежат в сфере науки. Никакого насилия. Мною движет безудержная страсть к познанию. Но все же, что Вы видели в своих...эээ... снах, дорогой Макс? Думаю, Баллистер скрыл от меня большую часть правды. Он хитер и изворотлив, и никто не знает его подлинных целей. Хе-хе-хе, он недооценил Али Акубара Малука – я все-таки нашел Вас! Но вам не стоит опасаться меня, мои намерения чисты, как утренняя роса, я всего лишь историк.
- Что же, я не против, - медленно кивнул Макс. - Я расскажу Вам, что смогу, однако взамен Вы объясните мне, что все это значит. Об Ордене, и вообще...
- О, Великое Небо, я чувствую в Вас тягу к настоящему знанию и пытливый ум. Это похвально и заслуживает того, чтобы открыть Знание скрытое от многих. Так уж и быть, хотя это и не разрешается. Однако, сначала - Ваше повествование, - Архивариус сел поудобнее, готовясь выслушать рассказ, - Не мешкайте же, молодой человек.
- Хорошо, господин Малук...
И Макс рассказал ему почти все свои видения, которые только мог вспомнить. Сначала про Лиловые скалы, потом про стеклянную дорогу, про порт и корабли, про траншею и подбитые танки и мертвого пулеметчика в противогазе. На рассказ ушло минут двадцать, он даже увлекся, вспоминая и описывая мельчайшие детали сновидений. Архивариус кивал головой, иногда причмокивая губами и поглаживая бороду.
- Очень любопытно, молодой человек, - старик одобрительно закачал головой, - у Вас определенно Дар и хорошая Память. Вы, очевидно, много чего повидали в своих жизнях.
- В жизнях? – перебил его Макс.
- Да, я не оговорился, в жизнях. К несчастью, земная наука не признает очевидных вещей. Впрочем, это вопрос времени и проработанности ряда еще не открытых в этой исторической реальности теорий, а также влияний на ее развитие. Душа человека похожа на кристалл памяти, в который каждая человеческая жизнь записывает свой уникальный опыт и знания. Мы набираем опыт, умираем, рождаемся вновь. Вселенная может использовать накопленную информацию. Люди для Вселенной это, упрощенно говоря, сенсоры, ее чувствительные элементы, через людей она собирает информацию и проигрывает различные варианты трансформации реальности, - он поднял руки вверх и, в подкрепление свои слов, по-старчески затряс ими над головой.
- В силу определенных ограничений на частотные вибрации этого физического мира, большинство людей не могут вспомнить своих прошлых рождений. Но это не значит, что такая возможность недоступна в других точках Вселенной. Кроме того, есть некоторые устройства... м-да... но не будем отвлекаться. У меня есть основания думать, что картины, которые Вы видели, имеют не земное происхождение, уважаемый Макс. Поскольку я историк, я провел некоторые исследования - и возьму на себя смелость предположить, что знаю, что Вы видели. Это воспоминания из другого времени и с другой планеты. Планеты, которую земляне зовут Марсом, хотя люди, которые жили на ней сотни тысяч лет тому назад, дали ей иное имя.
- Но это полная ерунда, господин Архивариус, - Макс перебил рассказчика, - Там же нет никаких условий для возникновения жизни. Эта планета необитаема, и не существует никаких доказательств, что там когда-либо могло быть что-то живое, тем более, люди.
- Ммм, вы можете мне не верить, дети мои, это ваш выбор. Я говорю то, что знаю, - старик залепетал что-то неразборчиво, - к сожалению, привести доказательства я не могу, по, надеюсь, понятным для вас причинам.
- Но почему? - остановила его девушка.
- Потому, что если они попадут к вашим ученым, это может изменить ход истории, что совершенно не входит в мои планы. Я и так нарушаю Кодекс, рассказывая вам все это. Но, что поделаешь, интересы науки превыше всего! – старик поднял глаза к потолку.
- То есть, Вы хотите сказать, что я когда-то жил на Марсе? – Максу было странно произносить эту фразу всерьез. Ему все казалось, что он играет в детскую игру с этим седобородым старичком.
- Да, молодой человек, именно так. Вы жили на этой планете. Мне сложно сказать, кем Вы были там. Но, к примеру, место о котором вы рассказали мне сейчас – Лиловые Скалы - сыграло роковую роль в истории планеты. С этого места началась мировая война, которая положила конец цивилизации. Да-да, это историческое место! Благодаря Вам, я теперь имею такое подробное описание! Это просто замечательно! Я думаю, не будет слишком смелым предположить, что Вы каким-то образом даже принимали участие в этом столкновении.
- Значит, жизнь на Марсе и вправду существовала когда-то? – воскликнула Эмма. – А отчего там началась война?
- Ну, оттого же, отчего начинаются все войны, - по стариковски захихикал он. - Да-да, причина войн всегда одна, хотя предлоги бывают разные. На Марсе предлогом было убийство Императора, за которое, естественно, надо было отомстить. А потом... м-да... некоторые самонадеянные выскочки берутся управлять такими процессами – и не в состоянии удержать их. И вот результат.
- Но почему тогда я попал на Землю, если даже предположить, что Вы говорите правду?
- Логичный вопрос, молодой человек, более чем логичный. Люди, которые жили на Марсе, смогли, не без помощи Ордена, конечно, создать межпланетный корабль. Безусловно, он был несовершенен. Но несколько человек, смогло достичь на нем Земли. С собой они привезли некие очень важные предметы, но об этом я не хотел бы говорить. Спустя какое-то время они все умерли, не сумев приспособиться к иному миру. Однако, раз ступив на эту планету, они открыли путь. Это называется прецедент. Ступив на Землю, внесли метакоды Марса в поле этой планеты. И это позволило и всем остальным их соотечественникам после смерти искать здесь нового воплощения. Новая родина узнала метакоды и пустила их. Фактически, многие из живущих сейчас людей являются пришельцами с Марса. И, обратите внимание, метакоды Красной Планеты оказались настолько сильны, что земное человечество во многом повторяет путь человечества марсианского. Битвы за ресурсы, алчность, мировые войны... Такова правда, молодой человек, - старик остановился переводя дух.
- Хм, все это увлекательно, но каковы доказательства, уважаемый Архивариус? – Эмма попыталась поспорить с престарелым ученым.
- Доказательства, милое дитя? Какие вы хотите доказательства? Чтобы я вышел в окно и улетел на ковре-самолете? Или достал из кармана маленького джинна, который подает мне чай? Вам нужны фокусы или правда о мире, в котором вы живете? – Малук неодобрительно покачал головой из стороны в сторону.
- Однако, Вы уходите от прямого ответа, - она продолжала настаивать на своем, - и, кстати, Вы не сказали какова ваша роль в этой истории цивилизаций. Роль Ордена.
- Что же, раз вы так настаиваете - мы дирижеры мира, мы помогаем звучать музыке жизни во Вселенной.
- А каков ваш резон выступать дирижерами, - вступил в разговор Макс.
- Это наш способ жизни, молодые люди. Это единственное, что мы умеем делать. И, согласитесь, что мы делаем это неплохо! Ну, если не считать некоторых мелких эксцессов, – старик заискивающе заулыбался. - Какие еще вопросы вы бы хотели задать мне, молодые люди?
- Мда, а зачем тогда Баллистеру сдалась эта пирамидка?
- Какая пирамидка, уважаемый Макс? Мне ничего не известно о пирамидках! – глаза старика уперлись в его лицо цепким не моргающим взором.
- Дело в том, что Баллистер забрал у нас пирамиду, которая случайно попала ко мне в руки, когда я был в командировке в Китае.
- Пирамидку? – старик оживился, зацокал языком, о чем то размышляя, -Маленькую?
- Да, зеленоватую, с волной, нацарапанной на одной из сторон.
- Зеленую..? Ага... Так... Это Северный Ключ, да, Северный Ключ...Но каким образом..? Это же невозможно...Ай да Магистр..., - едва слышно бурчал старик себе под нос, - Это просто непостижимо! Надо будет поговорить с ним в Блаборне. Слава Вечному Небу, вы еще живы, после этого.
- Очень оптимистичный прогноз, господин Малук, - съязвила Эмма, расслышав невнятное бормотание старика.
- Боюсь, мне придется поговорить с этим лисом. Но вам нечего опасаться, молодые люди, раз уж вы остались живы. Уже все закончено. Забудьте про него и про то, что я вам тут наговорил. Живите как дети, радуйтесь каждому новому солнечному дню, - старик заулыбался, погрузив внутренний взор внутрь себя, - И да хранит вас Вечное Небо над нами.
Он поднялся, уже не обращая внимания на Макса и Эмму, и по-стариковски медленно пошел прочь. Эмма хотела было что-то сказать, но видя, что старик уже уходит, остановилась и молча смотрела ему вслед.
- Это выходит уже за любые рамки разумности и объяснимости, - Макс потер виски пальцами, - надеюсь, что это уже конец этой истории.
- Ты имеешь в виду, что наши приключения уже закончились? – она недоверчиво покачала головой.
- Да. Думаю, точнее, надеюсь, что да, А что еще осталось? Пирамидку свою они забрали, а больше ничего у нас и не было - он машинально пододвинул забытую стариком газету к себе, - теперь мы им уже не будем интересны.
- Ты хочешь сказать, что мы возвращаемся в Швейцарию? – девушка попыталась поймать его взгляд.
- Нам уже нечего тут делать и не от кого скрываться, - он опустил глаза на газету перед собой.
- А как же твои сны? Получается, мы так ничего и не узнали, мы пролетели почти вокруг всей Земли, убегая не понятно от чего – и все это напрасно!
Макс, избегая взгляда Эммы, уткнулся в статью на второй странице:
- «Стоимость акций золотых шахт в Блаборне увеличилась на пятнадцать процентов за год», - прочел он без интонации заголовок и отбросил газету, - Что еще мы можем сделать?
- Не знаю, - она подложила руку под подбородок, отвернулась к окну и замолчала, - Обидно как-то, все зря. Мы потратили столько времени и сил - и в результате ничего не поняли, ничегошеньки толком не узнали.
- А что ты предлагаешь сделать? Догнать старика? Проследить куда он идет?
- Боюсь, что он уже ушел, - не поворачиваясь, с досадой ответила она.
- Тогда что ты предлагаешь? .
- Наверное, подумать, где его искать. Мы же знаем, как его зовут.
- Эмма, ты смеешься! Искать господина Али Акубара Малука где-то на планете Земля! А если он не соврал, то, может, и не только.
- Мне почему-то кажется, что он не солгал. И, по-моему, он неплохо к нам отнесся, не то, что этот Баллистер. Я думаю, если его расспросить, он может еще многое нам рассказать.
Макс вздохнул, отрицательно покачав головой. Ему было обидно и не хотелось признаваться в этом даже себе.
- Все позади, Эмма. Мы вернемся в Цюрих и забудем об этом.
Девушка машинально листала отложенную Максом газету. Внезапно, она подняла голову:
- Послушай, ты помнишь, старик, кажется, упомянул какой-то Блаборн? Смотри, тут про него статья,– с оживлением заговорила она. – «Компания-оператор шахт выпустила новый квартальный отчет в котором, в частности, указывается что прибыль компании выросла на 15% после расконсервации двух шахт на восток от Блаборна. Аналитики предсказывали прибыль в 18,5%, однако компания вынуждена провести серьезные работы по укреплению конструкций шахт согласно новым федеральным требованиям ведения подземных разработок в сейсмоопасных районах. В настоящее время операционные планы компании не предполагают открытия старых выработок шахты «Бивер-крик», закрытой еще 1937 году.»
- Да, и ..., - Макс с сомнением посмотрел на девушку.
- Он хотел с этим Баллистером там встретиться. Наверное, у них там или офис, или еще что-нибудь в этом роде. А может быть, даже база. А что если перед отъездом нам наведаться в это место – ну, просто так, как туристы. Глупо приехать в такую даль и не осмотреть достопримечательности. Ну и вообще.
- Наивная хитрушка, - усмехнулся Макс. - Мы вряд ли их найдем там. К тому же, это забытая всеми дыра, где-то далеко в горах, - добавил он, еще раз перечитав газетную заметку .
- Ну, Макс, милый!. Смотри, мы же пока еще не покупали билеты. Давай возьмем машину и съездим в эту самую дыру, а потом уже домой,- она помедлила и добавила, - Ну, давай, пожалуйста. Просто посмотрим.
- Просто посмотрим, - повторил он ее последние слова.
- Ну да, хотя бы просто посмотрим, - с воодушевлением в голосе сказала она.
- Ну хорошо, считай, что совсем уговорила, - молодой человек качнул головой в знак согласия и улыбнулся, - Тогда я прикину, где они могут там прятаться.
- Ура! - она захлопала в ладошки, довольная своей маленькой победой.
***
Ухабистая, разбитая грузовиками и лесовозами дорога петляла, словно заяц, между холмов, заросших корабельным сосняком, пока не выскочила в небольшую долину, окруженную с трех сторон отвесными горами поднимающися куда-то выше облаков скалами. Ржавый придорожный указатель с надписью “Блаборн, Лучшее место в Скалистых горах” скрипел на ветру, раскачиваясь и подпевая дуновениям ветра. Бетонная дорога превратилась в гравийную, запылила, зашуршала, заметая следы позади, чтобы потом опять выскочить на потрескавшийся, покрытый старыми заплатами асфальт.
Через пару миль от поворота по сторонам от дороги завиднелись брошенные, наполовину обвалившиеся дома с зияющими провалами в крышах, черными глазницами пустых окон и заросшими выше пояса цветниками. Они миновали несколько ангаров с торчащими стропилами и уже не читаемыми надписями на стенах, пока дорога, изогнувшись петлей, не вывела их на центральную улицу. Центр поселка выглядел чуть лучше, но десятилетия окружающего запустения не миновали и его. Многие дома требовали ремонта, пугая облупившейся краской стен и ржой металлических крыш. Несколько стареньких фордовских пикапов, давно отживших своё, жались к еще жилым домам, как старые собаки жмутся к ногам престарелого хозяина. Лишь здание городского музея и несколько более-менее новых построек смягчали картину брошенности и забытости места, цветущего в прошлые времена и только начинающего немного оживать после расконсервации золотоносных шахт несколько лет тому назад.
- Давай остановимся, - запросилась Эмма, когда они выехали из поселка. Макс свернул, направляя машину на грунтовую обочину дороги, подняв густое облако пыли.
- Напылил. Погоди, не открывай, - беззлобно выругался он.
- М-да, ну и дыра! Никогда не думала, что в этой стране есть такие места, - она с интересом разглядывала заброшенный, полуразвалившийся домик на пригорке, - Если бы еще знать, что тут искать... Даже если представить, что эти люди прячутся тут, ты думаешь, можно их найти в этих горах? Это же иголка в стоге сена! - она распахнула дверь, выпрыгнула из машины на пыльную обочину, оглядываясь по сторонам. - Дикое место. Вот мне интересно, что этот Орден сюда могло занести? Золотая шахта и почти вымерший поселок.
- Это им как раз и нужно, - молодой человек посмотрел на циферблат автомобильных часов - Заброшенный и забытый поселок – это идеально. Добыча в этих местах шла больше ста лет, пока в семидесятых годах двадцатого века компания, владевшая рудниками, не затопила часть шахт и не прекратила полностью разработки. Несколько лет тому назад добычу возобновили, но только на одной из нескольких шахт. Остальные стоят заброшенные. Прекрасное место вдали от больших дорог и чужих глаз. Смотри, - он извлек из кармана на двери машины выцветшую топографическую карту, - Вот тут, в четырех километрах от поселка, была самая старая и самая глубокая шахта. Ее закрыли еще в тридцатые годы, до Второй Мировой. Я думаю, нашим клиентам это место могло особенно понравиться. Как ты считаешь?
Эмма взяла из рук Макса карту:
- Откуда ты взял эту древность? В разорванном уголке карты стоял оттиск издательства: 1939 год, Макферсон Принт,
- Купил в букинистической лавке, в центре города, когда брал в прокат машину. Я искал карту местности вокруг поселка, но на всех новых планах нет ничего о шахтах, а на этой обозначены все штольни и выходы.
- А почему ты решил, что именно здесь? Вот тут есть еще одна шахта, судя по этой схеме, - она указала пальчиком на обозначение штольни.
- Эта шахта затоплена, мы туда не проберемся, я уже читал о ней.
- То есть, ты хочешь забраться и обследовать эту шахту? – она недовольно поежилась.
- Да
- Но я не готова, и вообще у нас ничего нет никакого снаряжения, фонарей, еды и всего прочего. Как ты собираешься туда спускаться? – с сомнением спросила она.
- Я все купил, комбинезоны, веревки, крюки, запас еды, непромокаемые рюкзаки и все что может нам понадобиться в подземелье.
- Вижу, ты хорошо подготовился, - Эмма вернула карту и захлопнула тяжелую дверь машины, - но это даже интересней, хотя и неожиданно. Заводи мотор! Вперед, конкистадоры!
Она рассмеялась, откидывая челку со лба. Казалось, она хочет прогнать сомнения и дурные мысли. Макс завел двигатель, и машина запрыгала по колдобинам старого асфальта, забираясь в гору.
Однако, проехать далеко им не удалось. Дорогу перегородил изрядно проржавевший шлагбаум с красноречивой надписью “Нет прохода. Опасная зона”.
Макс загнал машину в траву у самого шлагбаума, выложил из багажника два утепленных и два водонепроницаемых термокомбинезона, небольшие рюкзаки, полные разных припасов, две бухты нейлоновых веревок, электрические фонари, фляги с водой и начал цеплять всю амуницию на себя.
- Ну, ты прямо как на войну! Откуда все это? – девушка с плохо скрываемым удивлением смотрела на него.
- Купил в Ванкувере в туристическом магазине. Обычное спелеологическое снаряжение. Переодевайся, - он подал ей теплый комбинезон.
- М-да, я не ожидала, что ты так серьезно подготовишься!
- А ты рассчитывала на туристическую прогулку? – он улыбнулся. - У нас все как у больших мальчиков.
- Ага, я так и поняла, большой мальчик, - Эмма взяла одежду, обошла машину вокруг и стала переодеваться, складывая свою одежду на заднее сиденье.
- Когда будешь готова, бери свой рюкзак и фонарь, и пойдем, - он поправил лямки и двинулся сквозь высокую траву, словно ледокол через зеленное море, оставляя за собой полоску воды, - Я объясню тебе все по дороге. Догоняй меня.
Шли быстро. Миновали старый окруженный лесом разрушенный ангар с провалившейся крышей и полосками заржавленных рельс узкоколейки, заросшей осокой и густыми горными травами. Прошли пролесок с молодыми соснами по сторонам. Покрытие дороги, проложенной многие десятилетия тому назад, на удивление хорошо сохранилась, потрескалось лишь кое-где по краям, да еще заросло пятнами зеленоватого мха, а ям и выбоин не было заметно вовсе.
Поравнялись с башней, бывшей когда-то белой. Время и ветра не пощадили строение, краска отслаивалась от нее пластами вместе с металлом. И вдруг, совершенного неожиданно для обоих, сразу за башней уперлись в бетонированную арку шахтного туннеля, перегороженную внушительным металлическим забором. Остановились, скинув рюкзаки на землю. Макс обошел по периметру добротное ограждение, сваренное из каленых прутьев. За надежным забором лежало жерло черного, пахнущего сырой подземной прохладой туннеля.
- Однако, в лоб не пройти, разве что привалить какое-нибудь бревно с боку и попробовать перебраться поверх прутьев, - он помахал подруге, стоявшей возле башни и глазевшей по сторонам: - Эмма, ну-ка помоги мне! Давай вон ту корягу подтащим.
Вдвоем, пыхтя и ругаясь, перетащили крючковатое бревно к ограде и с трудом перелезли через запертые ворота. Макс отогнул прижатый прут, накинул веревку и привязав ее, сказал:
- Это нам, чтобы обратно вылезать, когда будем возвращаться.
Отдышавшись, остановились, оглядывая снизу величественную арку вырубленную человеком в скале.
- Смотри, тут следы от машины, свежие совсем, - девушка показала ногой на жирный след резины на бетонной плите.
Макс нагнулся, попробовал пальцами камень:
- Мда, не старый. Значит, у нас есть еще одно подтверждение, что мы на верном пути.
Потом зажег яркий светодиодный фонарь, осветив укрепленные проржавевшими металлическими тюбингами стены.
- Пойдем, я кое-что тебе расскажу по дороге. Шахта похожа на высотный многоквартирный дом: в центре дома - основной вертикальный ствол, в стороны перпендикулярно от него отходят по уровням горизонтальные шахты - квершлаги. Глубина рудника четыреста метров.
- Послушай, - перебила она, - но как мы найдем их тут, если они прячутся в этой выработке. Этих самых квершлагов тут наверняка не один и не два, и они длиной в несколько километров. Ты собираешься обходить их все?
- Нет, вот смотри, - Макс расстегнул карман комбинезона, достал свернутую бумагу. - На этом плане схема уровней в шахте. Самый длинный и старый квершлаг на уровне сто девяносто метров от поверхности, его длина около пяти километров. Я хочу начать с него, у меня есть подозрения на этот уровень.
- А ты думаешь, мы туда придем, и там нас встретят с распростертыми объятьями? – вдруг надулась Эмма. - Мне кажется, это авантюра, и мы зря сюда ...
- Ну, Эмма, я не собираюсь устраивать подвиги и лезть на рожон. Просто посмотрю.
- А мне кажется, что лезть в шахту это глупость, - и она замолчала, поправляя рюкзак.
- Идем, обсудим потом, - Макс не стал дожидаться ответа сопротивляющейся девушки.
Углубились на несколько сотен метров. Проход был широк и почти сух, вход в шахту остался далеко позади, по стенам тянулся бесконечной гармошкой ряд старых железных тюбингов. Из темноты свет фонаря выхватил две брошенные и уже проржавевшие вагонетки, кто-то перевернул их набок и скинул с путей узкоколейки. Молодой человек подошел к полуистлевшим ящикам и стукнул ногой по днищу одного из них. Внутри заверещало, оживленно захлопало в замкнутом пространстве, напуганное ударом, а потом сгусток крыльев больно хлестнул его по лицу, по шее. Что-то несильно ударило его в грудь, в руки, выбивая прочь спасительный источник света.
- Ложись! - успел крикнуть он. Над головой вращаясь затрепетала темная масса тел, перепончатых крыльев, напугано устремляясь в черную даль туннеля. Бленда Эммы тоже свалилась на землю, откатилась к стене, тускло отблескивая и почти не освещая ничего, кроме фрагмента на каменном полу. Когда все стихло, Макс дополз до брошенного девушкой фонарика, отбрасывающего зловещий свет на покрытые мхом и паутиной болты тюбинга.
- Эмма, ты в порядке? - он посветил в туннель, где должна была быть девушка.
Никто не отозвался. Он встал, пробежал лучом по стенам, по опрокинутым вагонеткам. Вгляделся в темноту: свет от фонаря пропал.
Эмма, отзовись, ты где? - он повернулся в сторону, где она должна была. Куда она могла подеваться? Волнение внутри нарастало, сердце застучало тревожную мелодию.
Ааааа, - раздался крик сзади, кто-то ударил его в спину. Макс отпрыгнул, инстинктивно уворачиваясь, но неудачно сгрупировался. Нога попала в выбоину на полу, и он с шумом завалился на бок. В лицо, ослепляя, ударил яркий луч.
Сдавайся, бледнолицая собака! Вожди племени подземных гномов будут судить тебя за покушения на наши богатства! - Эмма засмеялась, опуская фонарик. - Страшно? Испугался?
Что за глупости, ты что тут устраиваешь?! – он встал, отряхиваясь. - Это же шахта! А ты играешься, как маленький ребенок. Что за несерьезность?!
Заворчал, заворчал! Я просто хотела пошутить, - в темноте ее лицо казалось совсем еще детским.
Эмма, так нельзя! Я из-за тебя чуть ногу не вывихнул!
Ой, милый, прости, пожалуйста! Я тебе сделала больно! Какая нога? Она в порядке? Точно в порядке? Не ругайся на меня, я больше не буду, правда, больше не буду! – Эмма виновато заглядывала ему в глаза.
Ладно, но больше никаких шуток. Идем.
Примерно через километр добрались до основного вертикального ствола. Подъемники были разобраны и заварены, лишь несколько толстых металлических канатов уходили в бездонную пропасть. Макс осторожно подошел к краю, посветил фонарем вниз, но свет таял в глубокой темноте рукотворной бездны.
- Придется спускаться вниз. Я забью крепеж в стену, и по веревке будем спускаться вниз. До следующей горизонтальной шахты метров сорок. Я думаю, пять-шесть переходов - и доберемся до нашего уровня.
Эмма дотронулась до его щеки:
- Макс, давай не пойдем. Мне что-то совсем не хочется. Вдруг мы сорвемся вниз?
- Ну вот, ты же сама уговаривала меня сюда поехать, - он отстранил ее руку.
- Да, но теперь мне почему-то страшно. Мы же даже не знаем, что там внизу… - запросила она жалобно. – Ну, пожалуйста...
- Ну, что-то напугалась совсем, я же с тобой, - обняв за плечи, он прижал ее к себе. - Пойдем, ты смелая, у тебя все обязательно получится. Ты же сама хотела узнать, кто они, и что это все значит.
- Но мы же обычные люди, а это целая организация. Как мы можем противостоять им?
- Эмма, мы не будем противостоять, мы просто узнаем, кто это - и вернемся назад - тихо и незаметно. Ничего не бойся.
- Ладно, но только очень аккуратно. Я, правда, очень боюсь, - ответила она.
На спуск до отметки минус двести девяносто метров ушло несколько часов. К концу перехода, измотанные продолжительным спуском, с не разгибающимися ладонями, решили остановиться на долгожданный привал. Стоянку организовали в маленьком закутке, вырубленном прямо в скале, похоже, бывшем когда-то трансформаторной комнатушкой. Она была давно заброшена, покрыта слоем серой пыли, лишь из стен торчали разлохмаченные обрубки толстых кабелей. Зажгли свечку, приладив ее к стенному уступу. Без электрического света стало заметно темнее, свечка горела тускло-желтым, ровным, без треска, светом, чуть освещая клеть на пару метров вокруг. Макс расстегнул рюкзак, достал банку консервов, складной нож, вогнал лезвие в крышку. В воздухе повеяло запахом тушенки с перцем.
- Ой, как вкусно пахнет, - Эмма села рядом, глядя, как он открывает банку, достала хлеб с сыром и открыла термос с кофе.
Ели, не торопясь, смакуя удовольствие от еды и питья, молчали. Только иногда переглядываясь друг с другом.
- Сколько времени сейчас? - спросила она, покончив с едой.
- Уже пять вечера, - ответил молодой человек, посмотрев на часы, - Думаю, нам придется заночевать в шахте: до темноты на поверхность выбраться не успеем. Но перед этим, я думаю, нам надо пройти немного вперед, чтобы обследовать туннель.
- Давай! После ужина усталость немного отступила, и я уже начинаю чувствовать вкус этого приключения. Только уберем остатки еды, - она стала сворачивать пакет с хлебом в рюкзак.
- Эй, вы что тут делаете? - раздался грубый голос снаружи комнаты, - Выходите по одному, да живее!
Макс с удивлением посмотрел на Эмму. Ее глаза были заполнены ужасом. Макс натянул на себя рюкзак и вышел в проход туннеля, девушка пошла следом. Яркий свет мощного фонаря не давал разглядеть лицо человека, была видна лишь массивная, широкоплечая фигура в прорезиненном армейского покроя комбинезоне, горной каске с карбидным фонариком и стволом короткого карабина.
- Спиной, повернулись, фонари на пол! Руки за голову положили! Оба, я сказал! - заорал он. - Не смотреть назад! Развернулись, пошли!
Сзади раздалось позвякивание подкованных ботинок, кто-то сильно толкнул Эмму в спину.
- Кто Вы? – девушка задала робкий вопрос.
- Я, - ха, ха - я хозяин шахты! - ответил голос из темноты и рассмеялся, - А вот ты тут никто! Идите, там, где надо, с вами разберутся. Задумаете бежать - пристрелю.
Долго брели по пустому туннелю, спускающемуся под горку. Под ногами то и дело попадались маслянисто мерцающие в отражении фонаря лужи, стены, проложенные прямо в скальной породе, поблескивали беловатыми кварцевыми искрами в случайных отсветах. Их провожатый все вел вперед и вперед, и не было конца этому бесконечному штреку...
- Сюда, вот, за поворот, - приказал, наконец, он, когда они отошли от трансформаторной километра на два или три. - Там вон в люк вниз. По очереди. Спуститесь и ждите. Я следом иду - чтобы без шуток мне. Ну, давай, чего замешкались? Парень, ты первый, - он указал пальцем на Макса.
Молодой человек протиснулся в колодец, цепляясь и раздирая руки о ржавые металлические скобы, вбитые в горную породу. Перчатки лежали где-то в карманах, но рисковать и доставать их под прицелом не было никакого желания, приходилось терпеть. Вертикальный лаз, по которому они ползли вниз, был совсем узкий, рюкзак на спине то и дело чиркал о стенку. Сверху, замыкая караван, сопя и громыхая тяжелыми ботинками, спускался конвойный.
Макс уже начал привыкать к монотонности движений, когда он остановился, чтобы перехватить руки, и вместо уже знакомого царапающего звука цепляющегося за стену рюкзака сзади появилось ощущение пустоты. Он обернулся, силясь в прыгающих отсветах фонаря охранника разглядеть, что же скрывается за его спиной. Позади был достаточно широкий пологий туннель, уходящий вниз под углом от штрека, по которому они спускались. “Надо действовать”, - промелькнула в голове решительная мысль.
Макс ухватился руками за скобу и, стараясь не шуметь, прыгнул в проход, затаившись, пока ноги Эммы не показались рядом. Осторожно выставив руку, потянул ее за штанину комбинезона к себе. “Только бы она поняла”, - билось молоточком в голове. Он отполз ниже по склону, чтобы освободить ей место для прыжка. На миг ему показалось, что она совсем не заметила его движения, переступив ниже на пару ступенек - и в тот же момент вдруг с шорохом плюхнулась в наклонный проход, больно ударив его подошвами ботинок по плечам.
- Куда?! - конвоир что есть мочи заорал, - Пристрелю! - железные набойки его подошв загремели по ступенькам.
- Скорее вниз, там скат, за мной! - Макс оттолкнулся от стены и покатился вниз по наклонному желобу туннеля, отбиваясь локтями от изгибов. Эмма, не раздумывая, прыгнула в дыру за ним. Из-за непроглядной тьмы вокруг и постоянно сыпавшихся со всех сторон ударов казалось, что они падают в пропасть, утопая в кошмарном сне, где скорость падения увеличивается с каждой секундой, и этому не будет конца. Сзади зазвенела пуля, рикошетом отскакивая от стен прохода. Охранник стрелял во след, надеясь достать выскользнувшую добычу.
Внезапно удары прекратились. Макс раскинул руки, пытаясь понять, где закачиваются границы желоба. Но мозг отказывался анализировать пространство отделять верх от низа, не чувствуя опоры, лишь липкий страх заполнил всю его сущность, да сердце встало комком в горле. Хотелось крикнуть, но губы не повиновались. И потом пришла вода - ледяная, отрезвляющая, до ломоты в костях и сведенных судорогой икр.
Плюх! – плеск, холод льда распался на брызги, - Эмма шлепнулась совсем рядом. Макс выгреб руками, подплывая к девушке. Схватил ее за ворот, и потащил что есть силы наверх, к воздуху. - Фффф, - разрывая поверхность, они вынырнули оба, жадно глотая застоявшийся пещерный воздух.
Туда, плывем туда, держись за меня! - Макс наугад потащил ее в сторону.
Намокшие рюкзаки тянули вниз. Студеная вода быстро пробралась под комбинезоны, обжигая свинцовым холодом. Члены немели и отказывались повиноваться. Успеть, пока не замерзли, выбраться из этого ледяного озера... Надо успеть...
Они проплыли метров сорок, пока не уперлись в большие округлые валуны. Он помог ей выбраться на берег, больно стукнулся о низкий свод подземного озера. На ощупь отыскал на дне рюкзака запасной электрический фонарик, дрожащими от холода и волнения руками нажал на прорезиненный тумблер выключателя. Электрический свет ослепил их своей яркостью, оба зажмурились, заслоняя отвыкшие от света глаза.
- Ну и видок у тебя - фингал себе посадил и губу расшиб, - она дотронулась до его щеки.
Макс неловко улыбнулся.
- Нужно выбираться из этой ловушки поскорее. Думаю, тот парень с ружьем уже сообщил куда нужно, и, возможно, нас ищут, - деловито заговорил он, будто стараясь не замечать внимания девушки, - Ты не взяла свою одежду, во что можно переодеться? Мы оба насквозь мокрые.
- Нет, все наверху, осталось в машине. Может быть, просто отожмем термокомбинезоны, а непромокайки пока спрячем в рюкзаки?
- Да, другого варианта, похоже, нет. Разводить костер тут не из чего. Так что, переодеваемся и ищем выход из этого каменного мешка, - он хотел было изобразить оптимизм и даже попытался улыбнуться, что, впрочем, удалось не очень хорошо – разбитая и начинающая опухать губа неприятно ныла.
Минут пятнадцать спустя, когда приготовления к продолжению похода были закончены, они приступили к обследованию подземного озера, утешая себя надеждами, что где-то тут есть лаз назад в спасительные коридоры, способный вывести их из западни. Низкий потолок словно падал на головы, с непривычки они то и дело больно ударялись набивая шишки, валуны, обросшие каким-то особым видом водорослей или мхов, не требующих света для жизни, скользили под ногами. Но выхода нигде не было.
- Макс, что мы будем делать? Тут нет другого выхода, кроме той дыры, из которой мы сюда выпали, - Эмма была готова расплакаться. Она попыталась фонариком нащупать отверстие в потолке, - Мы в ловушке.
Он молча сел на камень, открыл рюкзак.
- Хочешь хлеба с сыром? Он ни капельки не отсырел.
Девушка присела рядом, прижавшись к нему, взяла хлеб и стала тихонько жевать, глядя на черную линзу воды.
- Доигрались в героев... Мне холодно... Обними меня, пожалуйста, - попросила она. Он положил ей руку на плечо, прижав к себе.
- Еды хватит на пару дней, воды тут много. Если этот парень и его друзья не будут нас искать, то какое-то время мы тут протянем, пока не замерзнем окончательно. Надо начинать экономить батарейки - вынес вердикт Макс.
Он погасил свет, стало непроницаемо темно. Зрение пыталось зацепить хотя бы следы света, но терялось в кромешной темноте. Эмме снова почудилось, что она падает в черный непроницаемый туннель. Она схватилась за руку Макса, боясь потерять его в вечной пещерной ночи. Прошло минут десять, а, может быть, и больше когда она уловила, как где-то в дальнем краю подводного озера ритмично капает вода. В царстве безмолвия этот звук казался небесным громом, разрывающим каменное небо склепа.
- Смотри, - тихо сказал он.
- Куда? Я ничего не вижу.
- Вон, вниз, на воду. Мне кажется, там по дну идет свет.
Девушка всмотрелась туда, где должна была быть вода, стараясь уловить что-нибудь в ее толще.
- Видишь, голубое, чуть заметное...
И тогда Эмма увидела - по дну, слабо освещая камни, сочились лучи синеватого света.
Оно не движется, как будто там фонарь где-то в глубине, - сказала она.
- Ну вот, кажется, придется мне опять лезть в воду, - он включил фонарь и начал расстегивать еще не просохший до конца комбинезон, - Я нырну, а ты свети фонарем, чтобы я мог тебя найти.
- Макс, куда ты? Может быть, не надо? Я за тебя боюсь...
Он ласково погладил ее по щеке:
- Не трусь, малышка. Все будет в порядке. У нас же нет выхода - или мы умрем от холода в этом мешке, или найдем какой-нибудь выход.
Макс снял ботинки, подошел к камню возле самой воды и прыгнул подальше от берега, шумно разрезая воду. Эмма стояла и ждала. От страха стала считать секунды. Как там – двадцать один, двадцать два... уже почти полминуты его все нет. Может быть, он утонул? Что мне делать? – мысли накатывались одна на другую.
Вода разверзлась с шумом и брызгами, и голова Макса показалась над поверхностью.
- Я нашел, я нашел ход! - он тяжело дышал, жадно заглатывая воздух, - Там, на дне озера – туннель, за ним – свет!
Он сделал несколько сильных гребков и выбрался на камень.
- Укладывай вещи в рюкзаки, раздевайся. Попробуем пронырнуть этот проход. Это наш единственный шанс.
***
Туннель оказался совсем узким, так что плыть даже в одиночку было сложно, не хватало замаха рук. Вначале казалось, что свет совсем близко, всего лишь несколько метров - и они вынырнут наверх к долгожданному выходу. Но подводный ход все тянулся и тянулся бесконечным каменным пределом. У Эммы потемнело в глазах, легкие разрывались от отчаянного желания вздохнуть. Она попыталась повернуть назад, но локти лишь беспомощно уперлись в холодные стены каменной ловушки. Утонуть, захлебнуться вот так, в этом дурацком подземном озерце? Какая безумная глупость устроить все это - и ради чего! Не в силах более сопротивляться, она все слабее боролась за жизнь. Силы почти оставили ее когда туннель оборвался, словно отсеченный хирургическим скальпелем от ткани шахты, и обессилевшая девушка почувствовала, что сильные руки волокут ее наверх. Они вынырнули одновременно – и не смогли удержаться от жадного вздоха удивления. Вокруг них раскинулась римская терма, отделанная голубым мрамором, белыми гранитными колонами, мозаичной картиной на потолке и причудливыми скульптурами, изображающими невиданных животных. Широкий ряд светящихся ступенек спускался прямо в воду. Они изумленно оглядывались, тяжело дыша, потрясенные удивительным великолепием в глубине заброшенной шахты.
- Все же, я был прав, - прошептал Макс, в его голосе сквозило торжество - это точно их резиденция.
Эмма не ответила, застыв, как статуя богини, только родившейся из воды, не в силах оторвать взор от непривычной картины вокруг.
- Не стоит здесь задерживаться, - заговорил опять шепотом он,- Надо поискать место понадежнее. Вылезаем, одеваемся и уходим отсюда подальше.
Спустя несколько минут, надев на себя сырые и от того непослушные термокомбинезоны, они отворили неподатливую каменную дверь в соседнюю комнату.
***
Следующее помещение было отделано так же необычно, как и терма. Стены переливались янтарными всполохами, высокий потолок, залитый белым свечением, был столь ярок, что смотреть на него было почти невозможно. В дальнем конце висела тяжелая бархатная занавесь, судя по всему, отгораживающая дальнейший проход в глубины подземного дворца. Они осторожно подкрались к ней, стараясь не издать даже малейшего шороха. Макс прижался к стене и отодвинул кусок ткани.
Его взгляду открылась широкая балюстрада, украшенная деревянными, но отчего-то зеленоватыми перилами. Балкон был подвешен под потолком большой комнаты, даже, пожалуй, зала, вырубленного прямо в скале, с шероховатыми неровностями стен, тяжелой мебелью и грубыми металлическими светильниками, спущенными на цепях прямо с потолка.
Внизу был виден тяжелый вырубленный из цельного дерева стол с массивными бронзовыми ножками, стилизованными под когтистые, в чешуе, ноги дракона. На полу был разложен ковер, колышущейся зеленной переливающейся волной. Под балюстрадой кто-то невидимый с балкона увещевал, по-старчески шамкая знакомым скрипучим голосом:
- Зачем Вы это устроили, Баллистер? Что за игры Вы ведете за спиной Совета?
У Макса перехватило дыхание: сомнений не было, голос принадлежал старику, с которым они говорили пару дней тому назад в гостинице.
- Это не Ваше дело, господин историк. Занимайтесь своими архивами и историей. Изменением реальности на этой планете в данной исторической ветке занимаюсь я.
- Послушайте, Баллистер, Али Акубар Малук стар, но не глуп. Я знаю, чего Вы хотите, о чем Вы мечтаете. Вам нужно господство над Советом Семнадцати! Да-да, именно так! Вы хотите поставить в Совет нужных Вам людей и убрать неугодных. Вы помните, чем закончилось такая попытка в Берлине в 1937 году?
- Я еще раз повторяю, Архивариус - это не Ваше дело. Не переходите мне дорогу.
- О, да! Хорошо, это не моё дело. Но тогда зачем Вы выкрали Северный Ключ, и как он попал к этим молодым людям, к которым Вы приходили на днях?
- Я не крал его, - выдавил из себя Баллистер.
- Почему же, если Вы его не крали, он пропал из Храма Времени? А? Отвечайте мне, Магистр! - голос старика прекратил дрожать. - Я знаю, я вижу Вас как на ладони! Вы хотели захватить отсеченный временной сектор. Вернуться на Марс, сместить Адано и расширить свое влияние на два сектора, а потом убрать недовольных из Совета! Так? Я спрашиваю Вас еще раз, отвечайте мне! Или Вам придется отвечать перед судом Совета!
- Что Вы защищаете Адано?! Ваш Адано - идиот! Его усилиями из перспективной и дающей отличные урожаи планеты получилась радиоактивная пустыня. Этот безумец безрассудно раздавал технологии направо и налево, инициировал войну, отправил наемников, чтобы убить Императора! Это он подначивал Республику, устраивая интриги. Его манипуляции имперским генералитетом и прежде всего Сонтерой, развязали войну. В результате колоссальный объем летальных метакодных сценариев пропитал насквозь ноосферу почти всей звездной системы, зависнув над нами дамокловым мечом – в том числе и здесь, на Земле! - Баллистер был взволнован и почти кричал, повысив голос. - Если бы не он, мы бы имели два полноценных сектора! А не обрубок, созданный этим честолюбивым оптимизатором потока энергии.
- Значит, я был прав, - невидимый Архивариус снова закашлял, - Вам мало власти. Вы хотите больше и больше. Вернуться на Марс, убить Адано. Захватить два сектора. А может быть, весь кластер? Какие воистину дьявольские амбиции! О Великое Небо!
- Малук, даже если я бы этого хотел, это невозможно, - Баллистер попытался заговорить спокойнее и тише, - Пространственно-временной переход закрыт, мы не можем пройти его, когда нам заблагорассудится. У нас нет средств управления туннелем времени.
- Тогда какого черта Вы везли в Тибет Северный Ключ? – старик не унимался.
- Да что Вы вообще понимаете в теории энергий! Ключ был на грани распада, он разрушался, теряя энергию. Ему срочно требовалась энергетическая балансировка - голос Великого Магистра был полон желчи и ненависти, срываясь на крик - и единственное место, где это можно было сделать, это Тибет.
- Разрушался, да-да, и Вы один решили его восстановить! А что Вы скажете про реликвии Якоба, найденные, на старой базе ордена в Швейцарии? Я все про Вас знаю! Малук видит все Ваши игры! - старик торжествовал, - Вы что, будете отрицать, что поспешили прибрать их? Наверное, надеялись, что никто не узнает, что утерянное семь веков назад во время чумы в Валлисе нашлось при раскопках в этой церквушке?
- Это переходит все границы! Вы суете нос во все мои дела. Если Вы будете продолжать так и дальше, я укорочу его очень быстро!
- Оставьте Ваши угрозы! Я член Совета и, если надо будет, я сотру Вас в прах, Баллистер, - прошипел старик. - Для чего Вам понадобились эти молодые люди? Вы хотите их использовать в своих игрищах за власть? Отвечайте мне.
- Вы их видели, Малук? - на этот раз интонация Баллистера была наполнена издевкой.
- Да, я встречался с ними перед приездом сюда. Они все мне рассказали. Вы думали, я их не найду?
- И каково Ваше впечатление? - его голос стал необычно миролюбив и вкрадчив.
- Полагаю, молодой человек обладает Памятью. Я почти уверен, что он был там до начала войны - медленно проговорил старик, - Или, может быть, Вы задумали кинуть его во временной портал в надежде, что его Память откроет канал? Это же жертвоприношение, при том, совершенно слепое! А если он попадет туда уже после войны?
- Я не собираюсь никого кидать в портал, это глупость. После всего того, что они узнали за последнее время, я вынужден убрать их обоих, - процедил Баллистер, - Вы же знаете Закон.
- Убрать, опять убрать. Ваши методы грязны, им бы все равно никто не поверил. Такие милые молодые люди.
Макс отступил на несколько шагов назад, прячась за портьерой. Голоса внизу увязли в складках тяжелой ткани уже в нескольких метрах от прохода.
- Эмма, за нашими головами объявлена охота, - прошептал он, обернувшись к девушке.
- Какая еще охота? - спросила она испуганно.
- Там внизу - тот самый Баллистер и старик из гостиницы. Я слышал их разговор.
- Внизу эти оба? – изумленно переспросила она.
- Да, они, собственной персоной. Этот Баллистер сказал, что приказал убить нас, из-за того что мы слишком много узнали.
- Оххх, - она шумно выдохнула, - я так и думала, что этим все должно закончиться! Но куда нам бежать теперь? Возвращаться назад в этот каменный мешок?
- Нет, давай попробуем прокрасться по балюстраде. Если мы тихонечко, без шума пройдем, нас никто не заметит.
- А там есть выход?
- Надеюсь что да..., но тут нельзя быть ни в чем уверенным, - он вздохнул, пожимая плечами, - Вот сейчас они уйдут, и попробуем.
Не дожидаясь ее ответа, он прижался к стене и пододвинулся ближе к портьере, чтобы дослушать разговор внизу.
- …я рад, что мы поняли друг друга, господин Архивариус. Я сохраню наш разговор в тайне. И рассчитываю на Ваше благоразумие.
Макс едва расслышал фразу брошенную стариком.
- Мммм, - неразборчиво закряхтел, выдавливая из себя слова, старик, - Думаю, это будет Вам хорошим уроком. А теперь я пойду - сырость этой крысиной норы будит мой ревматизм. Прощайте, дорогой мой, - старик зашаркал, уходя куда-то по каменным плитам пола.
Макс замер, вслушиваясь в тишину зала, стараясь уловить малейшие следы движения, но помещение, казалось, было абсолютно безжизненно.
- Эмма, - он тихо позвал девушку, - иди ко мне.
За спиной зашуршали, она молча пододвинулась, дотрагиваясь рукой до его плеча. Он приложил указательный палец к губам и жестами показал, что ей следует идти за ним. Они крадучись миновали уже почти две трети балкона и уже были совсем близки к спасительной темноте коридора, когда рассохшаяся доска предательски заскрипела под ногами девушки.
- Эй! Кто там наверху? - крикнул голос снизу. Баллистер поставил стакан с вином и поднял голову, прищуриваясь, стараясь разглядеть неясные тени в покрытом мраком проходе навесного балкона.
- Тсс, - Макс зашипел, вжимаясь в стену и рукой прижимая девушку к себе.
Баллистер обладал превосходным слухом, который не подвел его и в этот раз.
- Эй, кто там, выходите! - выкрикнул Магистр, отмеряя расстояние до лестницы. Он не знал, что наверх ведут двадцать четыре ступени и ему потребуется около пятнадцати секунд, чтобы преодолеть это расстояние. Но для Макса и Эммы каждая из этих секунд слилась в мучительные мгновения ожидания исхода их безрассудного и опасного предприятия.
- Бежим, - закричал Макс, когда голова Магистра уже показалась из-за верхних ступенек лестницы.
Они сорвались с места, уже не пытаясь скрываться, стремглав бросились к противоположному концу балкона.
- Охрана, на станции чужие! Взять их!
Крик Магистра загудел железом у них за спиной.
- Сюда! - воскликнул Макс, хватаясь за косяк двери, в которую они запрыгнули почти одним прыжком.
Он схватил Эмму за руку, таща ее за собой. Они выбежали в какой-то пустынный и гулкий коридор, с колонами по сторонам. Прошмыгнули в боковую анфиладу мимо стен с нарисованными растениями и животными необычных форм и видов. Выскочили на стеклянный помост, подвешенный прямо над тропическим зимним садом, утопающим в зелени и влажности, пахнущий мокрым мхом, папоротником и болотом.
- Стой, стрелять буду! - трое охранников в черной форме, с пистолетами, тяжело дыша, неслись из бокового прохода.
Беглецы свернули в технический коридор с бетонными стенами и низким потолком.
- Скорее же, Эмма! – закричал Макс, когда девушка вдруг стала отставать.
- Я больше не могу... задыхаюсь... не могу бежать... подожди..., - жалобно выдохнула она, с трудом ковыляя за ним, - Я подвернула ногу.
- Ну, Эмма, - он взял ее за плечи, - еще немножко, капельку! Ну, малышка, пожалуйста....
- Не могу, ох, не могу! - она присела.
Тогда он взвалил девушку на плечо и попытался бежать, но бежать с тяжелой ношей не получалось. Пот градом тек по спине, воздух вырывался из горла с тяжелым свистом. Неумолимый грохот подкованных металлом ботинок слышался все ближе и ближе.
- Стоять - или мы открываем огонь! - эхо многократным звоном билось в стенах тоннеля.
Громко хлопнул выстрел: - Дзынь! - Пуля легла совсем рядом, осыпав цементной крупой. Бежать не было сил. Макс беспомощно прислонился лбом к холодной стене, с трудом переводя сорванное дыхание. По лбу тонкой струйкой стекал ручеек пота.
Похоже это конец. Не уйти. Может быть, сдаться? И что, нас отпустят обоих восвояси? Как там сказал Баллистер? – «После всего, что они узнали, я вынужден убрать обоих». Пристрелят, сбросят в заброшенную выработку, и никто ничего не узнает.
В отчаянии Макс огляделся, безнадежно ища глазами спасение. Шагах в пяти в неглубокой нише в блеклом свете фонарей темнела невзрачная деревянная дверь.
Шатаясь под тяжестью ноши, он шагнул к ней и, едва не свалившись, пнул ногой. Та неожиданно легко поддалась. Он внес девушку внутрь, кинулся к тяжелому деревянному брусу, выполнявшему роль запора. Отсыревшее в подземелье дерево двигалось с трудом, не желая входить в паз в стене. Собрав все силы, он навалился, делая последний рывок, и непослушный засов, наконец, протиснулся в выбитое в камне отверстие. И почти сразу дверь задрожала от тяжелых ударов.
- А ну, открывай! Достанем – хуже будет! – Толстые доски скрипели, едва сдерживая напор преследователей, разгоряченных погоней.
Подхватив хромающую девушку, Макс отволок ее подальше от двери, чтобы не попасть под случайные пули.
- Что дальше? – она глядела на него с отчаянной надеждой.
Макс вздохнул. Помещение было абсолютно пусто, лишь в дальней стороне комнатушки темнела еще одна дверь, ведущая куда-то в недра подземелья. Он встал, подергал рукоять, но фортуна, спасавшая их уже не раз за сегодня, отвернулась - дверь оказалась надежно заперта.
Покачиваясь от усталости и безвыходности, он вернулся к дрожащей от холода и страха девушке, обнял и крепко прижал к себе маленький и такой любимый комочек. Она закрыла глаза и спрятала лицо у него на груди. А он все стоял и смотрел, как с каждым ударом сдается, выгибаясь, дверь.
И тут... земля под ногами вздрогнула, вращаясь по кругу, задрожала… Оглушительно загрохотали рушащиеся камни, с потолка посыпалась каменная крошка, перемешанная с пылью, стены заходили ходуном. В колебаниях земной тверди, ему почудилось, что они наклоняются, грозя завалиться на него и задавить своей непомерной тяжестью. Землетрясение! - крик ужаса застрял в горле.
Подземные толчки стихли так же внезапно, как и началось. В ушах равномерно гудело. Макс обнаружил себя стоящим на четвереньках перед бесформенной грудой камней, над которой постепенно оседало облако пыли. С потолка бессмысленной путаницей свисали какие-то провода, раскачивалась чудом уцелевшая мигающая лампочка.
- Смотри, что там? – он едва смог различить за спиной робкий голос Эммы.
Противоположная стена дала трещину, за кучей обломков зияла дыра, обнажая проход в небольшой квадратный зал. Единственным его украшением было несколько массивных дорических колонн из черного камня. Пол был усыпан осколками камней, потолок невысок и изрядно закопчен. По четырем сторонам зала стояли невысокие каменные постаменты высотой около метра. Дополнял интерьер диковинный стул в средневековом стиле с резной, деревянной спинкой.
Треск повторившихся ударов вывел Макса из его раздумий. Охрана, отойдя от шока, вызванного подземными толчками, принялась взламывать дверь с новым упорством.
- Ты сможешь идти?
- Ох, попробую, только не очень быстро, - ответила она растирая колено.
Помогая девушке взобраться по расползающимся под ногами камням, он с горькой усмешкой думал, что в общем-то замена одной комнаты на другую ничего не меняет в их положении, но с упорством загнанного зверя старался отсрочить уже почти неизбежное.
Эмма заглянула в пролом и прошептала:
- Это очень похоже на церковь, только вместо свечей пирамиды.
Только тут Макс с удивлением заметил, что постаменты не пусты. В неверном свете масляных ламп действительно можно было разглядеть небольшие пирамидки вроде той, что была у него.
Дверь затрещала под ударами чего-то очень массивного. Кажется, охрана соорудила таран, и дело у них явно пошло на лад.
- У нас есть еще одна, от силы две минуты. Скоро они проломят дверь.
Девушка взяла его за руку.
- Идем туда, - тихо сказала она.
Они пролезли в узкое отверстие пролома, они остановились, осматриваясь вокруг. И тут земля под ногами заходила вновь, грозя разразиться новым подземным ударом. И почти сразу вслед за этим дверь, сдерживавшая нападавших, наконец, не выдержала, рассыпавшись фейерверком щепок. Макса качнуло, он с трудом удержал равновесие. В соседней комнате послышался глухой скрежет, что-то тяжело ухнуло, из торчащих в проломе спутанных обрывков проводки посыпались искры. Со странным оцепенением он наблюдал, как они, вместо того, чтобы угасать в своем падении, втягивались через дыру в зал и устремлялись к его центру, образуя там все быстрее закручивающийся хоровод.
Неуловимая вибрация охватила его тело. Это уже не было колебание земной поверхности - сотрясалась, дрожа и натягиваясь, сама ткань пространства окружающая их. Цветные нити от кристаллов устремились, собираясь клубком света, в центр комнаты, образуя область голубоватого свечения с зеленоватыми искрящимися границами. Она расширялась, становясь все больше и больше.
И когда границы света, растягиваясь, докатились до них, реальность вокруг разорвалась как лист бумаги и стала сминаться, уступая место прозрачной черноте пустоты. Казалось, невидимая рука комкает цветную картинку привычного мира, словно разорванный и смятый листок бумаги.
Из пролома в стене, беззвучно ругаясь, вылезали их преследователи, заслоняя глаза от слепящего света. Они были похожи на бестелесные приведения из другого мира. Один из них, как в замедленной съемке, стал опускаться на колено, вздергивая короткоствольный пистолет и целясь в Макса. Но выстрела он не услышал.
Зал вокруг, лучи, кристаллы, охранники исчезли, мир свернулся в луч, растворяя время и пространство, как капельку заварки растворяет вода в стакане с кипятком.
Они вдвоем воспарили над плоскостью трехмерной реальности. Земля лежала под ними огромным зелено-голубым шаром, накрытым одеялом серого плетения. Паучья сеть уходила дальше в пространство к другим планетам и дальше — в страшную даль далеких звездных систем. Множество звезд, связанных раскинутой паутиной серых нитей, предстало перед ними, как на объемной звездной карте. Нити колебались, подрагивая, перетекая потоками связей невидимого эфира.
И это длилось лишь секунду, а потом настала умопомрачительная, звенящая, нереальная тишина. Смерть пространства и времени, торжество абсолютного ничто. Фиолетовое солнце, опускалось и поднималось, как маятник, за горы у края бесконечной равнины, укрытой ковром ковыльной синей травы, колышущейся под порывами ветра. Менялись времена года, шел снег сменявшийся дождем и цветением весны. Это продолжалось несколько секунд - изображение распалось, и перед глазами встал странный город с геометрически прямыми проспектами, квадратными домами с полукруглыми скатами крыш, оживленные улицы, полные людей и машин, столбы желтых фонарей на бульварах и лиловые массивы парков, украшенных электрическим светом в вечерней полутьме. Видение затуманилось, и этот красивый неизвестный мир тоже поблек, растворившись миражем рассветного тумана.
Привычное, объемное пространство вернулось так же быстро, как и пропало. Стало темно и почти осязаемо, свинцово, материально. Где-то капала вода, пахло подземельем, сыростью и морем. Макс дотронулся до Эммы, не понимая, где он, и кто он. Растерянно пощупал рукой вокруг - ладонь ощутила мокрую каменную кладку, покрытую скользким слоем то ли плесени, то ли водорослей.
- Похоже, нас застрелили, - прошептал он не слушающимися губами.
- И мы попали в подземное царство Аида, в пограничье между адом и раем, - ее голос немного дрожал. - Только непонятно, почему при смерти не забрали одежду и рюкзак.
Непослушными руками он содрал рюкзак со спины, отрыл застежки, достал зажигалку. Колесико шумно защелкало, сноп искр вылетел из кремниевого огнива, газ зашипел, запалил, голубоватым нечетким свечением.
- На этот раз не умерли, - констатировал он, - Опять чертов туннель, и никаких райских садов.
- Чертей со сковородами, тоже пока не видно, - она улыбнулась, стирая каплю воды, упавшую на нос, - Впрочем, это может быть вопрос времени.
- Интересно, где те парни с пистолетами? – Макс оглянулся. - Может, все это нам приснилось? Ну, эта база, Архивариус, Баллистер, погоня, сеть между звездами? Просто залезли в подземелье и заснули.
- И по утру они проснулись, - продекламировала она, - В рюкзаке я видела свечу, зажги ее лучше, пока зажигалка совсем не расплавилась. Он порылся, вытащил парафиновую свечку. Отсыревший фитиль трещал и долго не хотел разгораться...
- Теперь вставай, воскресший...