Глава 11
Штрек был не так высок, как коридоры в подземной крепости, и Стени, задевая головой о потолок, ворчал, поминая замысловатые морские ругательства, и, пригнувшись, шел вперед. Дорога давалась с трудом, чем дальше они продвигались, тем хуже становился проход. Бетонные стены сменились старыми деревянными сваями. С потолка закапала вода, так что приходилось перебираться через большие, в несколько локтей, лужи или завалы, преграждавшие проход. На одном из изгибов туннеля им встретилось засыпанное обвалившейся землей ответвление, уходящее куда-то в заброшенные глубины шахты. Увязнув в грязи, протискиваясь в узкую брешь между насыпью и стенами, они миновали опасное место, пока путь им не преградили обвалившиеся потолочные балки. Маленький ручей, стекавший по стене, проделал глубокую промоину, образовав небольшое озерцо чернеющей воды.
- Сомневаюсь я, капитан, что мы тут пройдем, - Стени перемахнул через выглядевшую мелкой лужу, отделенную полоской земли от озерца впереди.
- Мичман, что если попробовать вырвать вот то бревно? Тогда мы сможем пробраться дальше.
- А если вся эта конструкция обвалится? Рискованное дело.
- Давайте рискнем, Стени. Что-то мне подсказывает, что оно того стоит, - с этими словами Берроуз взбаламутил ботинками серебряное зеркало воды.
- Погодите, кэп, я с Вами – мичман расстегнул китель, стянул с себя нижнюю майку и зашагал в след капитану.
Обхватив могучими руками деревянную сваю, они дернули бревно вниз, словно заправские зубные врачи, вырывающие старый зуб. Мышцы на спинах вздулись буграми, заиграли от тяжелой работы. Было в этот момент в этой паре что-то потустороннее, полуживотное или даже, скорее, мистическое. Будто стали они на эти секунды единым сверхсуществом, живущим в необозримых глубинах подземного мира и творящим свою, только ему ведомую работу.
Прогнивший столб заскрежетал, поддаваясь, переломился у самого потолка, фонтан грязи, перемешанной с водой, потоком устремился вниз, догоняя выпавший кусок древесины. Мичмана окатило, он выругался, высказывая все, что знал о бревнах и деревьях, из которых их делают, а также в целом о лесе и его обитателях - и отбрасывая уже бесполезную сваю. Немного остыв, весь в красно-коричневой жиже и по колено в грязи, злой, но вполне довольный успехом, повернулся к Берроузу.
- Вышло, капитан, - набрал воды из тоненькой струйки, текущей с потолка, и стал усердно оттирать лицо и руки от прилипшей грязи. - Теперь путь свободен, теперь можно идти.
Немного отмывшись, вытерся нижней майкой, взял китель и объявил, что теперь он опять готов к продолжению похода.
Штрек за обвалом был значительно суше, и уже вскоре глина, подпертая старыми деревянными сваями, сменились штольней прорубленной в скальной породе. Воздух стал непривычно сух и недвижим. Лишь шорох шагов, отраженный от неровных стен, звук дыхания и почти мертвая тишина вокруг.
- Мда, интересно устроена эта крепость. Есть ходы, ведущие неизвестно откуда и приводящие не понятно куда. Загадка..., - прервал молчание капитан. Стени не ответил.
Путешественники остановились, пытаясь понять, в каком направлении идти дальше. Мичман осветил фонарем проход, но дальше нескольких десятков шагов свет рассеивался и терялся в темноте.
- Теперь нам надо выбрать направление, - Берроуз показал рукой в туннель, - Мичман, давайте сделаем так. Я пойду налево по ходу туннеля, а Вы пойдете направо. И чтобы мы оба не заплутали, будем помечать ходы. Если ничего не найдем в течение тридцати минут, возвращаемся в эту же точку.
- Главное, не запутаться в этих переходах, капитан, - Стени достал из кармана маленький блокнот, распотрошил его, вложил вырванный листочек между камнями, - Вот, будет нам метка на обратную дорогу, чтобы не заблудиться. Держите, капитан, это Вам, для маркировки.
Он отдал половину блокнота капитану, а вторую аккуратно спрятал в нагрудный карман.
- Удачи Вам, Стени. Встречаемся тут же через тридцать минут. Будьте осторожны, - капитан перехватил фонарь в другую руку и, не оборачиваясь, исчез в темноте коридора.
Мичман проводил его взглядом. Помедлил, неспешно достал портсигар, вытащил сигарету, закурил, вдыхая ароматный табачный дым, постоял, ощущая, как волна успокоения растекается по телу. Удовлетворенно хмыкнул и, не вынимая окурка изо рта, отправился на разведку. Скалистый штрек вскоре оборвался, приведя во второй коридор, выложенный песчаником, совсем старым и уже почерневшим от времени. Запахло сыростью, камнями и застоялой морской водой. Прошел сбоку над глубокой промоиной, наполненной водой и глиной, над которой кто-то давно прокинул дощечку, свернул, направо, попал в старую штольню, укрепленную деревянными балками.
Остановился, оглядывая съеденные водой и гнилью деревянные сваи, ощущая, как ноги неприятно погружаются в топкую глину. Осветив фонарем площадку вокруг, углядел гладкую черную спину камня в нескольких локтях и тут же, не раздумывая, прыгнул, стараясь скорее покинуть топкое место.
Но едва его ступни коснулись твердой поверхности, что-то под ним оглушительно заверещало. Камень, казавшийся таким крепким и незыблемым, закачался под ногами, заходил ходуном. Стены штольни задрожали, прогнившие балки стали прогибаться, треща и ломаясь как спички. Мичман отпрянул в сторону, спираль в лампе накаливания вспыхнула и, сгорая огненной дугой, потухла.
- Подземный слизень, разрази меня гром! Фонарь…!?
Исполинский червяк-слизень, потревоженный человеком, затрепетал, задвигался, уходя прочь от опасности, разрушая шаткие стены. Вокруг сыпались куски земли, камни, обломки деревянных свай, штольня опадала, проваливаясь в глубины хода вырытого червяком. Что-то тяжелое свалилось Стени на ноги, придавив голень. Он попытался высвободиться, выдергивая сапоги из западни, но глина, пластами отслаивающаяся с потолка, сыпалась все сильнее. Тяжело, с глухим ударом ухнуло совсем рядом, по касательной больно задело голову. И тут же наступило черное безвременье - он потерял сознание, придавленный многопудовой тяжестью обваливающейся стены.
***
Кто-то стирал грязь с его лба, шепча при этом что-то совсем неразборчивое. Он попытался открыть глаза, но зрение подводило. Изображение не фокусировалось, плыло, как будто в глаза накапали слой жирного вазелина. Лишь зыбкий огонек свечи плясал расплывающимся пятном, описывая сложную траекторию.
- Я жив? – прошептал непослушными губами мичман.
Женский голос сказал что-то неясное в ответ. «Может быть, у меня контузия, и я забыл все слова» - мысль, как плохо обточенный каменный мяч, перекатывался внутри головы. Он попробовал подвигать руками и ногами, но тело слушалось с трудом. Лишь тяжесть, сдавившая его, постепенно ослабевала – кто-то, там внизу, с пыхтением откапывал его из-под груды глины и камней. Женщина приложила к его губам фляжку с ароматной жидкостью, он сделал пару глотков. Вкус был незнаком, но приятен.
Стени попытался выпрямить колени, но сдвинуть их удалось лишь на полпальца. Однако, и это несказанно обрадовало его – двигаются, позвоночник цел!
Пелена стала сползать с глаз, и он смог разглядеть необычную девушку, сидевшую рядом. Одетая в непривычного покроя желтый, похожий на брезентовый, комбинезон, она держала в руках грязный платок и фляжку. Ее лицо в свете свечи казалось усталым и изможденным, короткие волосы испачканы капельками грязи. Рядом, пытаясь высвободить его засыпанные ноги, работал молодой мужчина, руками отгребая комья земли и глины.
Сделав еще пару глотков странного напитка, Стени почувствовал, что в голове у него проясняется. Память, словно резиновая лента транспортера, прокручивала перед его мысленным взором последние сумбурные часы. Вот офицерская столовая, а вот рычаг дрезины, каморка кладовщика с запыленными бутылками, капитан, потом переходы, переходы... хлюпанье воды под ногами... потом страшный грохот – ну да, это был слизень! Угораздило же так промахнуться! А эти двое, наверное, из местных, нашли его.
- Похоже, вы спасли мне жизнь. Я уж полагал, что эта проклятая подземная гадина будет последним, что я увижу на этом свете, - мичман попытался улыбнуться, получилось неважно.
Девушка мягко погладила его по щеке, осторожно поддерживая голову.
- Сейчас поможем… потерпите – разобрал он несколько слов из ее такой сложнозвучащей речи.
- Терплю, терплю, - хорохорясь, намеренно бодро заверил ее моряк. – Раз судьба так меня любит, что опять с того света вытянула, грех не потерпеть малость. Но, рогатая морская черепаха, кто вы?! Как здесь оказались столь удачно?
- Меня зовут Эмма, - разобрал он в ответ. Мужчина тоже буркнул себе под нос, не оборачиваясь, какое-то приветствие, по-видимому, не желая отвлекаться от работы.
- Вы, наверное, из охраны базы? - поинтересовалась девушка.
- С Базы… Вы знаете про Базу? Оно ведь не положено местным знать-то... - удивленно и оттого чуть недоверчиво пробормотал мичман.
- Ну… Мы, в общем, проходили там рядом… Просто зашли поглядеть… За нами увязалась охрана, и все такое... В общем, мы просто зашли в неположенное место, - примирительным тоном попыталась объяснить она. - Вы, судя по форме, тоже охранник? Мы ничего плохого не делали…
Она кивнула, показывая на его армейский китель.
- Нет, я не из службы караула, я подводник. Стени, мичман флота Его Императорского Величества, - чеканя, ответил он.
- Мичман, Вы серьезно, - девушка чуть было не засмеялась, - В этих горах есть море и подводные лодки? Да еще флота Его Императорского Величества?
- В каких горах? Тут гор нет, здесь степь и берег Единого Океана, - чуть назидательно сказал мичман, словно бы и не сидел на полу в холодной пещере, а сдавал перед кафедрой экзамен по географии. Да что с них взять, с местных рыбаков, географию они точно не учили.
- Единый океан? – Эмма поперхнулась, - Он..., он, что, только один?
- А сколько ж их, по-Вашему?
- Кажется, четыре... нет, последнее время считают, что пять...
- Пять? – мичман подумал, что эти местные похоже совсем неграмотные, а вслух произнес, - Их, даже если с натяжкой, то никак не получается больше двух – Единый океан и Приполярное море, которое в горах. Да только в Приполярном море флота не может быть. Зачем бы он там? Да и замерзшее оно наполовину. Там только местные рыбаки ходят, и то лишь летом.
Его собеседница растерянно переглянулась со своим спутником.
- Макс, я ничего не понимаю…
Мужчина, между тем, наконец, закончил свою работу и подвинулся ближе к распростертому на земле моряку. Несколько секунд он разглядывал лицо Стени, освещенное неверным, трепещущим пламенем свечи.
- Мы заблудились в этом подземелье, господин мичман, - медленно, пробуя слова на вкус, проговорил он. – Мы искали выход и случайно наткнулись на Вас. Мы не здешние.
- Да я сразу понял, что чужаки - и одежда у вас чудная, и про горы все спрашиваете, когда их тут никогда не было. Так вы приезжие с варварских окраин, наверное? Тарганский хребет? А я было за данэйцев вас принял - рыбаки по пещерам иногда шастают.
- Ну да, господин мичман, так и есть с Тарганского хребта, - Эмма хотела скорее прекратить опасный разговор.
- Понятно, горцы, стало быть. Ну, там вообще странные все. Ладно, заблудились, так заблудились. Я, вон, тоже про этот ход не знал. Будем считать, что заблудились вы очень удачно. Честно говоря, если бы не вы, мне б конец. Капитан, наверное, не нашел бы меня. Ох, черепаха! Он же меня ждет там, а я тут разлегся - Стени уперся локтями, силясь подняться.
- Вам помочь встать, господин мичман?
- Да, если Вам не сложно – ответил он.
Макс подхватил Стени под мышки, помогая тому встать. Ноги его, впрочем, тут же подкосились, и он поспешил присесть обратно, опершись о стену.
- Хотите еще пить? – спросила девушка, отворачивая крышку металлической фляги.
- Нет, спасибо, сударыня. Вы не могли бы поискать мой фонарик, - попросил моряк. - Он упал, где-то тут, неподалеку. Может, он еще цел?
Эмма, взяла свечку со стены и, прикрыв пламя рукой, попыталась рассмотреть развалины обрушившейся штольни. Штрек, который ранее казался лишь старым и заброшенным, сейчас являл собой зрелище полнейшего разрушения – переломанные деревянные подпорки, куски земли, валуны, капающая с потолка вода - словно чудовищный плуг распахал его пополам.
- Нет, не видно вашего фонаря, завалило его землей, - она покачала головой.
- Жаль, ну да ладно. Вы поможете мне идти? Мне надо вернуться назад. Капитан Берроуз, наверное, уже ждет меня. Мы тут вдвоем были, да разошлись, - мичман встал, опираясь о стену, - Тут не далеко, быстро дойдем.
Макс подхватил покачивающегося моряка, под руку помогая тому идти, и они двинулись в путь, ковыляя вдвоем, пропустив вперед Эмму со свечой. Мичман покряхтывал, но не жаловался, лишь кривился от каждого неудачного шага.
Прошли еще сотни четыре метров, Стени иногда останавливался, просил посветить свечой, то тут, то там. Но знака оставленного между камнями не было.
- Раздери меня рогом морская черепаха! - отчаянно сказал он, - Неужели мы пропустили то место? Неужели заплутали?
- Смотрите, смотрите там впереди ступени, - воскликнула девушка, указывая рукой на неясные очертания. В темноте, едва видная, проступала уходящая вверх винтовая лестница, высеченная прямо в скале.
- Вот те раз, ступеньки наверх! – удивлено крикнул моряк. - И капитана нет.
Он остановился, потирая отшибленный бок, прикидывая как вернее поступить дальше.
- Я так считаю, нам надо осмотреть, что там сверху располагается. Может быть, там его и отыщем, - завершив краткую остановку, подытожил он.
Макс не возражал, да и как тут возразишь. Лишь кивнул головой, поправил руку мичмана на уже уставшем плече, и они вдвоем стали карабкаться по скользким ступенькам. Поначалу стены шахты, по которой они поднимались, были облицованы плохо отесанными гранитными валунами, которые, однако, вскоре сменились на старый, красный кирпич. Под ногами загудело проржавленное рифленое железо резных металлических ступенек. Стени попросил Макса остановиться возле очередного поворота стенки, изучая отметки на кирпиче.
- Странная маркировка. Год выпуска и то ли лягушка, то ли ящерица с короной над головой. Явно старый, нигде не видел ничего подобного.
- Да тут у вас вообще все странно, - встряла в его монолог девушка.
- Ну, не говорите, барышня, вообще-то, тут все как обычно, причем уже не первое десятилетие. С войны так, считай, ничего и не поменялось, - мичман прокашлялся. - Зря вы такое говорите.
Спиральная лестница тем временем упрямо уползала вверх, сжимая стены коридора, так что им пришлось согнуться и идти боком. Высоко над головой через узкие окошечки-бойницы бросало свои блеклые серо-синие лучи предзакатное солнце.
- Эй, кто там? – глубокий, уверенный в себе голос, раздался откуда-то сверху лестницы.
- О! Капитан Берроуз, это я! Я, Стени! - в голос мичмана зазвенела искренняя радость. - Я тут не один. Со мной мои друзья, они только что спасли мне жизнь!
Железные ступени загрохотали, и не прошло и нескольких секунд, как перед ними предстал крепкий мужчина в черном капитанском кителе. Его волосы были тронуты сединой, кожа изъедена морским ветром и солнцем, а серые умные глаза светились пониманием и силой. Вслед за ним в спертый воздух башни ворвался свежий запах соленого бриза. Где-то далеко в вышине, за толстыми стенами, раскатисто рокотали океанские волны.
Капитан Берроуз окинул взглядом хромающего мичмана, внимательно посмотрел на молодых людей.
- Капитан, я очень рад, что мы нашли Вас! Я попал под обвал в пещере, и эти люди вытащили меня и спасли от неминуемой смерти. Их зовут Эмма и Макс, они не местные, с Тарганских предгорий, попали сюда совсем по случайности, - Стени быстро и довольно несвязно излагал события последнего часа. – Там подземный слизень оказался, представляете?! Вы видели когда-нибудь подземного слизня? А вот я теперь имею право сказать, что видел! Немногие могут таким похвастаться – и я очень даже понимаю, почему! Закопал меня словно мелкий камушек! А они нашли да вытащили, а то б не видать Вам больше вашего Стени.
- Здравствуйте, мадемуазель Эмма, добрый вечер господин... эээ… Макс, - он щелкнул каблуками. - Моё имя Берроуз, капитан Берроуз Имперский Подводный флот. Можно осведомиться, как вы сюда попали? - капитан цепко пробежал глазами по их испачканным комбинезонам, - У вас странная для горцев одежда.
- В общем… честно говоря… мы попали сюда абсолютно случайно. Шли и случайно нашли вход в шахтную выработку... Потом за нами погналась охрана, мы еле убежали… А потом этот обвал и мичман, которого пришлось откапывать… - Макс опустил глаза.
- Охрана? А что за охрана? Где именно это было? – капитан засомневался.
- В нескольких километрах отсюда, уже в подземелье, – Макс врал уже напропалую, - Там какие-то развалины были, и в них вход - вот мы и забрались туда. А потом потерялись.
- Интересно, - капитан не прекращал допрос, - а охрана, какая была? Ну, в смысле, какая форма?
- Ну, такая, как на вас, только с ружьями, - молодой человек, похоже, уже не знал, что говорить дальше.
- Как наша? Очень необычно, - капитан пожал плечами.
- Может, и не как ваша, не рассмотрели мы. Но точно в форме и с ружьями были. – Макс старался придумать еще хотя бы что-нибудь, чтобы выправить положение.
- Мы очень устали, капитан, - встряла в разговор Эмма, - Мы так замучились, мы с утра на ногах, и вообще думали, что никогда не выберемся. Прошу Вас, помогите нам найти какое-нибудь место, где можно отдохнуть. Может быть, мы устроимся на ночлег прямо в этой башне? А завтра, ну, потом, мы обо всем этом поговорим?
- Простите, сударыня, я не подумал,– поклонился капитан. - Конечно, вы устали. Да и поздно уже. Там, наверху, рядом с маяком - домик смотрителя. Позвольте, мы с мичманом вас туда проводим, возможно, там можно будет заночевать. А потом решим, что делать дальше.
- Это было бы так здорово, мы правда очень устали, - не дожидаясь реакции Макса, ответила девушка.
- Ну, вот и отлично. Раз так, идемте наверх.
***
Они выбрались через небольшую дверцу в башне на осколки скал, лежащие вокруг башни маяка. Закатное солнце уже почти село за горизонт, оставив на небе лишь стремительно остывающий металл заката. Фиолетовая трава в закатном свете стала почти черной. Вечерний бриз с океана задул сильнее, набирая ночную силу, занося соленые капли влаги на одежду продрогших от студеного подземного холода и дальней дороги путешественников. Ночное светило, Кирикан, неправильной формы, словно искромсанный ломоть хлеба, уже вступало в свою власть, и звезды загорались одна за другой на темной стороне небосвода.
- Макс, где мы? – удивленно прошептала Эмма, прильнув к плечу Макса. - Смотри, смотри - трава черная! И вон туда, на небо… Луна… это вовсе не Луна, это какой-то огрызок!
- Вижу, тс-с-с, - как можно тише заговорил он, - Не шуми и ничему не удивляйся. Мы должны быть такие же, как они... не привлекай внимания.
Девушка замолкла, впитывая в себя всеми органами чувств незнакомый пейзаж, малейшие шорохи и незнакомые запахи, пораженная странными цветами и непривычной картиной неба.
- Значит, Вы говорите, капитан, этот тот самый Маяк на Лиловых Скалах? – мичман тоже заинтересованно оглядывал окрестности.
- Да, Стени, совсем рядом оказался, - ответил Берроуз. - Никак я не думал, что мы сюда попадем.
Мичман дернул проржавевший замок на выкрашенной синим двери домика смотрителя. Потревоженный металл яростно заскрипел, но не поддался. Стени наклонился к скважине, поглядел на листочки стали, прикрывавшие старый механизм, многозначительно хмыкнул и, пошарив в карманах, извлек какую-то длинную проволочку. Критично осмотрел находку и, ничего не говоря, скрылся за углом домика.
Не прошло и пяти минут, как измазанный, с разодранным рукавом, хромающий, но довольный, он вернулся, подбрасывая в руках дверной ключ, с длинным стержнем.
- Как Вы это сделали, Стени? Забрались внутрь через окно? – Берроуз неодобрительно покачал головой.
- Что-то типа этого, капитан, - изъеденный солью механизм замка затрещал, сопротивляясь повороту ключа, но поддался.
Дверь в маленький уютный мирок распахнулась. Мичман жестом пригласил Макса и Эмму войти в дом, щелкнул выключателем, и прихожая озарилась теплым светом, рассеянным тканевым абажуром. Внутри было уютно и по-домашнему хорошо. Коричневые от времени потолочные балки, камин, выложенный серым камнем, книжная полка с выцветшими корешками старых книг, небольшие маринисткие пейзажи на стенах и огромный буфет полный фамильного фарфора разного размера. Небрежно брошенная шкура какого-то хищного животного, полумедведя или тигра.
- Я думаю, вам тут будет хорошо. Вы располагайтесь. И ни о чем не волнуйтесь, вас тут никто не потревожит. Это очень удаленное место, думаю, вы тут сможете отдохнуть, - гостеприимно улыбаясь, сказал Берроуз. - Мы придем к вам завтра или послезавтра к вечеру и тогда поговорим.
- Спасибо Вам, за помощь. Без вас я бы так там и пропал,- добавил мичман.
- И вам спасибо, - хором ответили молодые люди.
Офицеры ушли, оставив их вдвоем. Порыв океанского ветра загудел им вслед, стуча по решетчатым окошкам. Мощная волна разбилась о камни, рассыпаясь где-то далеко внизу. Макс встал, подошел к камину и зажег маленькую керосиновую лампочку со стеклянным цветочным абажуром. Крохотный листочек огня затрепетал, колышась от невидимого глазу ветра, потом запылал ярче.
- Давай выключим верхний свет, - тихо сказал он, скидывая на пол опостылевший рюкзак с затекшей спины.
- Давай, - кивнула Эмма, - стягивая с себя комбинезон, - Интересно, в этом доме есть душ?
- Думаю, если и есть, то только дровяной.
- Как жаль, - она устало села на пол рядом с диваном, обитым бархатом. - Может быть, поищем? Где он может быть?
- Давай попробуем.
Искать, впрочем, долго не пришлось. Ванная комната располагалась в полуподвале, украшенном сиренево-голубыми изразцами. Сама ванна была огромная, чугунная на зеленоватых медных подножках, с позолоченными регуляторами подачи воды и пузатой бочкой-резервуаром для нагрева кипятка.
Макс изрядно попотел, растапливая хитрую угольную горелку нагревателя, пока тот утробно не загудел тягой, поглощая дрова. Миновало никак не более получаса, как горячая вода уже почти наполнила ванну, и Эмма, раздевшись, тут же залезла в нее, блаженно растягиваясь и сдувая в стороны мыльную пену.
Он сел на круглую резную табуретку, наблюдая за девушкой. Часы на камине в гостиной заиграли незнакомую бравурную мелодию, колокольчики отстучал время. Макс попытался сосчитать, но сбился в середине.
- Где мы? - спросил он, когда девушка немного отогрелась и разомлела от горячей воды.
- Не знаю, Макс. Но все выглядит так, будто эта штука закинула нас куда-то далеко. И океан у них здесь один, и названия не те, и солнце какое-то не такое. Никогда не видела таких закатов и фиолетовой травы. И это удивительное небо: не настоящая большая Луна, а какой-то огрызок - она провела рукой по мыльным пузырям на воде, - Может, мы попали на другую планету? Только вот на какую…
- Сложно сказать, все может быть, - он положил ногу на ногу. – А ты серьезно считаешь это возможным? У меня просто в голове не укладывается.
- С нами столько всего произошло за этот день, что я просто не нахожу в себе больше сил удивляться. Есть какой-то предел необычного, который может воспринять человек, - улыбнулась Эмма, и электрические лампочки в молочных плафонах мигнули, будто подтверждая ее слова, - А дальше нужно либо падать в обморок, либо принимать все как естественное, старое и давно знакомое, – тут она вдруг весело засмеялась.
- А эти военные - они такие галантные, не то, что современные солдафоны, особенно капитан, - девушка чуть игриво посмотрела на него, потом, внезапно посерьезнев, добавила: - Но если мы в другом мире, как мы сможем вернуться назад домой? Что-то я не видела в этом тоннеле никаких механизмов, приборов, машины времени и прочей фантастической чепухи. Как мы вернемся?
***
На следующее утро,
Домик смотрителя маяка
«История Обитаемой Вселенной. Имперская Академия Наук». Макс раскрыл увесистое издание, затянутое в кожаный переплет.
«Имперская Академия Наук имеет честь представить фундаментальный труд, описывающий географию, климат и государственное устройство стран, а также прочих народностей, населяющих Обитаемый Мир. Труд сей увенчал многие лета странствий в разные концы света, а также включает проверенные данные от путешественников, исследователей и капитанов, посещавших удаленные области и районы».
Он перевернул заглавную страницу желтой бумаги. На следующем листе была напечатана карта полушарий в азимутальной проекции. Вместо давно привычных глазу пяти материков, на карте был изображен один огромный материк, занимающий все Южное полушарие, пересекающий экватор. Значительных размеров внутреннее море красовалось зеленовато-синим неровным пятном на карте Восточного полушария недалеко от полюса, огромная горная гряда с высокими пиками украшало Западное.
- Черт возьми! - неслышно выругался Макс, переворачивая страницу. Бумага зашуршала под пальцами.
«Великая Империя, основанная королем Анистагором Завоевателем почти восемь столетий назад, стала надежной опорой для множества народов, населяющих предгорья Тарганских гор, Данэйские и прочие океанские равнины у экваториального побережья Единого Океана. Знамена и пики Великого Короля принесли избавление народов от дикости и первородного невежества. Так была создана непоколебимая основа для установления разумной и цивилизованной жизни, принесены общие законы и установления отсталым племенам. Великая забота благодетелей наших Королей и верных их вассалов и прочих высокочтимых особ не прошла даром, принеся всякого рода процветание ремеслам и торговле на землях, осеняемых крылом Императорского Дома и достопочтимых предшественников его.
Прошло без малого четыре столетия сражений и завоеваний, медленно, но неотвратимо распространялась власть Истинных Государей...
В году 456 от основания Первого Царства людская жадность нарушила мирные занятия жителей. Герцог Сиристор Данэйский и троюродный дядя его герцог Талий Лунейский, по прозвищу Серый Кабан, вступили в союз и обложили данью все суда, заходящие в порты, а также потребовали от купцов платить подати за пользование устьем Варры. Император Турон III, возмущенный бесцеремонным коварством и алчностью герцогств, объявил священную и справедливую войну. Тогда в битве у Сионау сошлось войско Императора Турона III и двадцать легионов объединенного ополчения герцогств. С моря городскую бухту защищала эскадра знаменитого полководца Эльзата, сухопутными частями герцогств командовал сам Талий Серый Кабан. Много славных рыцарей пало в том сражении, все поле брани было покрыто убитыми, как ковром, но ни один не мог одолеть другого. Хотя две трети императорского флота было сожжено в бою, но не сдались верные короне защитники города. И даже Вечное Небо ужаснулось количеству павших в этой битве, и тогда Владыкам нашим, во имя дела мира и процветания, было угодно создать Твердый Союз благородных государей между королем и герцогами. Чтобы закрепить, оный герцог Лунейский Талий взял третью королевскую дочь Миралиду в жены, а герцог Данэйский в ознаменования нового союза даровал королю заливные луга на берегах Варры и пятнадцать повод груженных золотом, драгоценными камнями и украшениями».
- Макс, Макс, - услышал он радостный голос Эммы, - Смотри! Девушка выбежала из соседней комнаты одетая в приталенное, длинное серое платье со шнуровкой на спине и вышитым узором на груди.
- Ну, и как я тебе в этом? – она закрутилась, подол длинной юбки колыхался от ее движений. - Тебе нравится? – остановившись, с тенью сомнения спросила она.
- Откуда ты это взяла? Ну, то есть... я хотел сказать..., - не договорив фразу, смутился он.
- Нашла, там есть платяной сундук и полно всякой одежды. Правда, по-моему, ее очень давно не носили. Но она чистая и кое-что вполне себе ничего. Там и мужская есть. Так тебе нравится? – она улыбнулась.
- Да, очень даже, очень даже, - он улыбнулся в ответ и вскоре опять погрузился в чтение.
«В настоящее время земли Империи простираются от южного полюса до побережья, у самых непроходимых приполярных лесов, гранича со странами холодными и не обжитыми. На север же простираются благодатные срединные степи и плоскогорья, щедрые теплой и мягкой погодою. Районы у Тарганских гор не имеют недостатка в железе, серебре и золоте, в изобилии добываемых в этих местах. Однако, деревьев тут мало, и приходится для постройки больших кораблей снаряжать значительные экспедиции на юг для рубки строевого леса. Края степные богаты пшеницею, рожью и овсом, посему голод в этих местах крайне редок, и даже с Островов приезжают купцы за зерном.
Столица Империи великий град Холленверд, основанный Варрием II Добрым после заключения Твердого Союза, расположена в устье Варры. Город сей велик и красив необычайно, и равных ему нет...»
- Там есть еще несколько платьев, я померю, а ты мне скажешь, как оно мне, идет или нет, – щебетала девушка, - Ты меня слушаешь?
- Да, да конечно, - автоматически ответил он, не в силах отвлечься от книги.
Он пропустил несколько абзацев и прочел :
«Прошло без малого семь десятилетий, и новая напасть пришла с севера. Набеги диких морских разбойников с Утских островов и Канеи на прибрежные селения принесли страх и разорение. Тогда внук Талия Серого Кабана, герцог Бан Лунейский и герцог Мэйстор Данэйский подняли свои мечи против их бесчинств, поклявшись истребить весь корень их.
Однако, как видно, не в добрый час был дан почин этому благородному делу. Островитяне показали себя на удивление отличными моряками и храбрыми воинами, что признано многими хрониками и свидетелями сражений. Отважно сражались воины герцогов, но так и не смогли одолеть врагов. Без малого тридцать лет продолжалась эта война. Герцогства теряли город, за городом, отступая под коварными ударами диких орд.
И тогда Империя протянула им руку помощи. Совместными усилиями нашествие было остановлено, а враги обращены в бегство и истреблены. Так воцарился долгожданный мир и спокойствия на землях, обильно политых кровью.
Но подлые морские разбойники не смогли унять свою преступную алчность. В ответ на усмиряющую войну, объявленную Империей, ими был подписан договор о создании Унии между островом Канея и Утскими баронствами. Новый союз поспешил заключить мир с герцогствами, и пропали втуне благородные усилия Варрия V Отважного, положившего много сил на защиту своих земель от посягательств.
Однако, не прошло и нескольких лет, как Уния начала новую, несправедливую и преступную войну против древних и благородных ливейских родов, отмеченных самим Великим Небом богатством и славой. В ответ на вторжение независимые Ливейские острова образовали свой оборонительный союз, получивший название Островного, возглавляемый Остоном Ливейским, ведущим свой род от сестры матери Бана Лунейского, герцогини Паулины.
Война между противниками была кровавой и жестокой. В результате осады ливейцами города Моозау, крупнейшего торгового порта Уты, от голода и страшных болезней погибли тысячи горожан. Эскадра, снаряженная утскими баронами для освобождения города и снятия блокады, попала в жестокий ураган, потеряла большую часть флота, а те корабли, что уцелели, были рассеяны по морю. Однако, первые неудачи и значительные потери не остановили униатов, и с течением времени весы войны изменили своё положение. Используя золото, униаты подкупили пиратов, чтобы те нарушили морские пути Островного Союза. И когда их грязная цель была достигнута, высадили несколько военных экспедиций на крупнейшие острова, принадлежащие Ливейским баронам. Удар был столь неожидан, что часть гарнизонов сдалась без боя, а иные быстро пали. Многие бароны были убиты и растерзаны дерзкими разбойниками. Но и это не уняло их алчности. Не жалея золота, они подкупили чернь на прочих ливейских островах и склонили их к бунту против своих сюзеренов. Это был воистину страшный год, множество древних родов было обезглавлено толпами смердов.
Собрав остатки сил, Островной Союз дал морское сражение у Лиловых скал. Два дня не стихала непрерывная канонада, слышная за десятки миль от поля битвы. Обе стороны потеряли множество кораблей, весь берег океана у лиловых скал был усеян несчетными трупами убитых и остатками кораблей. Но безрассудная смелость не помогла Островному Союзу, и униаты вынудили подписать Островной пакт о сдаче без условий. Ливейские же острова вошли в Унию, и жители их, бывшие ранее морскими пиратами, занялись морскою торговлей, которая, впрочем, мало чем от прежнего их разбоя отличалась.
Через восемь лет от этого сражения, подчинив себе практически все островные территории в западной океанской гемисфере, было основано новое государство, коих еще не видывала история. Управлялось сие царство не монархом, а так называемым Магистратом, который собирается посредством выборов из магнатов, коих поддерживают крупные купцы, банкиры и прочие мануфактурщики и промышленники. Правом голоса при выборах магистрата обладают лишь горожане, имеющие значительное имущество, обладающие немалым доходом или земельными владениями. Зовется сие островное государство Ута-Ливея-Канея, а сами себя они обзывают Республика Утликан.»
- А если вот так? - услышал он веселый голос девушки. На этот раз она предстала перед ним в бело-розовом платье, верх которого был весь в крошечных, искусной работы, голубых цветах.
Он поднял глаза, оторвавшись от чтения.
- Это очень красивое, мне очень нравится! Обернись, - платье действительно очень подходило девушке, - Тебе, правда, к лицу. Но мне кажется, оно ...эээ, - он замялся, - Слишком вечернее. Может быть, там есть что-то попроще? Я думаю, такое надевают на выход.
Эмма склонилась, пытаясь изобразить вежливый реверанс.
- Да, милорд.
Он засмеялся, любуясь девушкой в ее игре.
- Попробуй поискать более простое, немножко деревенское. Мне кажется, нам не стоит привлекать внимание.
- Хорошо, я постараюсь выбрать что-нибудь менее броское.
Он проводил ее взглядом, отведя взгляд куда-то вдаль, за окно, в сторону океана.
«Войны, войны… Этот мир - это история войн. Впрочем, если почитать земную историю, будет точно такое же впечатление. Странно, я до этого момента все не верил, что мы не на Земле. А верю ли теперь? Да, похоже, уже верю. Только что теперь делать? И есть ли отсюда дорога назад? А если есть, то как избежать погони Ордена? Хорошо хоть они сюда за нами не увязались. И не увязались ли?!».
Эмма опять зашуршала, выходя к нему.
- Вот посмотри, как тебе это? Мне кажется, это вполне скромное.
- Хм, это значительно лучше, - он кивнул головой, оглядывая скромное серое платье мягкой шерсти, практически совсем без украшений, если не считать ряда пуговиц. - Да, это, пожалуй, то, что нам сейчас нужно.
***
Управление Имперского Сыска,
Холленверд
Старший следователь второго отдела Имперского Сыска Самуэль Антронэ, по обыкновению, любил работать ночью. Ему нужна была тишина, когда в коридорах здания Сыскного Управления стихал дневной гул пустой конторской суеты, и большинство мелких служащих расходилось по домам. Когда преддверие ночи за окнами наползало на город фиолетовым покрывалом, и уличные фонари разгорались ночными мотыльками, разгоняющими темноту в опускающемся тумане.
Самуэль работал в сыске уже почти третий десяток лет. За это время его начальство и многие из его отдела привыкли к странностям этого маленького, суховатого человека, носившего, все эти годы неизменный черный костюм с аккуратно пришитыми заплатками на локтях, видавшее виды пенсне и золотой фамильный хронометр в правом кармане жилетки.
Многие за его спиной в тайне ненавидели этого служаку, себе на уме. Болтали разное, но более всего говорили, что он сам написал донос на своего старшего братца, когда выведал, что тот де сколотил себе состояние, поставляя министерству юстиции порченную бумагу и дешевые канцелярские приборы, вместо требуемых. Брата поймали и судили, но он сумел выкрутиться и вместо каторги получил десять лет высылки у Полярного моря. Самого Антронэ премировали пятьюдесятью империалами и досрочным недельным отпуском, который он, впрочем, так и не взял.
Самуэль, сел за стол, покрытый серым, положенным по его чину сукном. Натянул черные нарукавники и, поправив электрическую лампу, открыл картонную папку, с напечатанным крупным шрифтом на печатной машинке заголовком – ДОНЕСЕНИЯ.
Один из его старых информаторов докладывал о регулярных кражах тушенки и соленого масла из одного из столичных казенных магазинов. При этом в воровстве были замешаны как директор, так и сторожа магазина. Информатор писал, что кражи продолжаются уже не первый месяц, и просил принять необходимые меры.
Следователь аккуратно дочитал донесение до конца, отхлебнул уже успевший подостыть чай из стеклянного стакана в серебрянном, по старой моде витиеватом подстаканнике. Поправил пенсне и, обмакнув перо в чернильницу, аккуратно вывел каждую букву резолюции – передать дело в службу дознавателей, участников арестовать, информатору выписать премиальные. Дата и подпись.
В следующей бумаге владелец пивнушки из Веселого квартала жаловался, что в его весьма приличном заведении собираются каждую пятницу господа студенты и всякие мелкие служащие и ведут антигосударственные разговоры. Ругают правительство и полицию, не добрым словом поминают Имперский сыск и иногда говорят, что даже сам Император, да будет довольно им Вечное Небо, не правит, а только слушает советчиков от банкиров и промышленных магнатов, и, де, они на самом деле всем заправляют.
- Опять, все одно и то же, хотя бы что-то новое придумали. Завтра же напишу докладную записку на имя начальника сыска, чтобы учредить специальный политический отдел для искоренения мелкого недовольства и дурных антиправительственных настроений, - пробормотал он себе под нос, и, дочитав кляузу до конца, вывел на бумаге:
«При очередном собрании доставить всех в полицейский участок, провести опознание, фотографирование и дактилоскопию, обязать выплатить достойный дохода штраф, при попытках сопротивлении отдать под суд за не повиновение законным требованиям стражей порядка. Ежели будут замечены в сборищах повторно, привлечь к ответственности согласно Имперскому Кодексу Законов по статье 822, Подстрекательство к мятежу против законной власти. Ст. следователь 2го особого отдела Самуэль Антронэ”.
- Так, что тут еще у нас, - он отложил желтую бумагу докладной лавочника в сторону, сделал глоток уже совсем выхолодившегося чаю и взял из папочки следующий донос.
В Имперский Особый отдел,
от старшего кладовщика, крепости
Военно-Морского флота Империи
подразделения N 984377
Биу Ошгра
Глубокоуважаемые Господа Сыщики, хотел бы донести до вас чрезвычайно важную и интересную информацию, невольным свидетелем коей мне пришлось стать намедни. Не далее как позавчера я был ответственным дежурным по складу на вверенном мне объекте. Около четырех часов пополудни я самолично видел как на склад прибыли двое моряков, а именно, мичман Стени и капитан первого ранга Берроуз. Сии офицеры прошли, не заметив моего присутствия, в мой кабинет и, не застав меня там, направились в удаленные помещения склада. Я же последовал за ними, дабы узнать цель их визита. Какого же было моё удивление, когда я, обнаружив их, увидел, как они открывают некий тайный ход в стене, коим оные господа воспользовались. Я же, испугавшись пойти в темное помещение один, назад возвернулся и немедленно доложил об увиденном командованию нашей базы. Но на том не решился остановиться, понимая ответственность и серьезность всего произошедшего, написал сию записку, дабы поставить в известность уважаемый Имперский Сыск во избежание любой измены или предательства со стороны указанных персон.
С глубоким почтением
Биу Ошгра,
Старший кладовщик
Под ложечкой засосало, это было интересно! Это вам уже не банальное воровство или пустопорожние разговоры недовольных лавочников и студентов. Дело пахло чем-то ощутимо серьезным, может быть, даже, если повезет, то изменой и, более того, шпионажем. Да, да шпионажем!! На этом можно получить значительное повышение в жаловании, а может и медаль. Да что там медаль, можно и орден!
Он поднял трубку телефонного аппарата и, скрывая волнение голоса, произнес:
- Извольте принести мне личные дела двух флотских офицеров. Мичман Стени и Капитан...как его, этот Берроуз… Да, как можно быстрее. Мне они нужны срочно.
Повесив телефонную трубку, он поднялся, взял чайную кружку поднес ее к эмалированному рукомойнику и опорожнил содержимое. Открыл дверь в коридор и крикнул дежурному вестовому:
- И чаю, чаю мне принесите...да покрепче!
***
Управление Имперского Сыска,
Два часа спустя,
Холленверд
- Прошу прощения, Ваше Сиятельство, что беспокою вас в этот поздний час. Меня зовут Самуэль Антронэ, второй отдел имперского сыска. Вы, вероятно, меня помните, я расследовал дело о взрывах на артиллерийских складах четыре года тому назад...
…Да, да, это именно я, Ваше Сиятельство, рад, что вы меня вспомнили, - скривив губы в деланной улыбке, сказал он. - …Еще раз покорно извиняюсь за поздний звонок. Но у меня на руках наиважнейшая информация, касающаяся высших чинов Империи. У меня есть все основания полагать, что я нашел следы ужасной измены, корни которой ползут на самый верх генерального штаба…
…Да, именно, факты и только факты. Никаких домыслов, - он достал платок из кармана пиджака, - Мне нужно немедленно поговорить с Вами лично.
…Да, я готов приехать через два часа. У Вас в особняке. Хорошо, я буду, - Антронэ повесил трубку и протер запотевшее, от несвойственного ему волнения, ухо платком. Медленно сполз на свое кресло и, уткнувшись глазами, пробежал по скупым строкам архивной справки, подшитой к личному делу капитана Берроуза.
... бывший капитан субмарины «Темная Рыба», отправленной в архипелаг Восточной Сирены по личному приказу адмирала Сонтеры. Цель миссии и обстоятельства гибели судна засекречены, именным приказом адмирала Сонтеры. По неподтвержденной информации субмарина исчезла при невыясненных обстоятельствах. Из экипажа уцелели двое – капитан Берроуз и мичман 2го класса Стени...
Антронэ повесил трубку
- Вот теперь вы все у меня на крючке, - он постучал кончиком ногтя по столу, и тихо торжествующее добавил - Теперь вы от меня не ускользнете, окаянцы!
***
Особняк главнокомандующего Палия Дортона.
1:45 ночи
- Я абсолютно уверен, что это связанные события, Ваше Сиятельство, - Антронэ смотрел снизу вверх на дородное тело военного, нависающее над ним скалой. - Другого и быть не может. Я вижу в этом преступный сговор с участием высокопоставленного генералитета, в лице адмирала Сонтеры, который, возможно, сам руководит заговором. Ваша Светлость, взгляните на доказательства: адмирал Сонтера отправляет субмарину в дальний архипелаг. Субмарина исчезает, весь экипаж кроме этих офицеров погибает, и после этого вся информация об этом случае засекречивается.
- Это не доказательство, господин сыщик, - Дортон был раздражен бессонной ночью и не вполне понимал, что же от него хочет этот тщедушный чиновник из имперского сыскного отдела, - Субмарина могла идти с секретной миссией и потерпеть аварию в высоких широтах.
- Прекрасно понимаю Ваши возражения, - голос Антронэ был необычно для себя возбужден. - Но у меня есть информация, что эти двое вернулись в Холленверд лишь через месяц после предполагаемого крушения судна. Где они могли находиться все это время? Запасов продуктов и воды субмарина взяла на двадцать четыре дня. Не сходится!
- И где они были, по-вашему? – главнокомандующий не ожидал вопроса.
- Я думаю, они были завербованы и находились у республиканцев, а прикрывал их адмирал Сонтера, - торжествующе выдохнул свой вердикт сыщик. - Но это еще не все. Я не исключаю, что субмарина не потерпела крушение, как вы изволили выразиться, а, возможно, была передана в Республику, а ее экипаж был уничтожен или находится в тайных тюрьмах на островах.
- Это уже слишком! У вас богатая фантазия, господин следователь. Для чего передавать им субмарину? Всему есть свой предел. У меня нет оснований подозревать Сонтеру, он храбрый военный, и вообще...
- Понимаю Вас, Ваша Светлость, но иногда враг прячется даже в лучших из нас. Кроме того, что Вы скажете о докладе этого кладовщика, который я Вам показывал. Откуда, по-Вашему, мичману и капитану известно о секретном выходе с базы? Кто им мог об этом рассказать?
- Кладовщик мог написать обычную кляузу, на основании этого подозревать людей? Что, собственно, вы предлагаете? – Дортон стал прикидывать, как бы побыстрее отделаться от назойливого сыщика.
- Рад, что мы быстро поняли друг друга, - с этими словами Антронэ достал из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо бумагу. - Вот, тут мои соображения.
- Собственно, вкратце, я предлагаю без лишнего шума арестовать капитана Берроуза и мичмана Стени…,- он осекся в неуверенности.
- Что же вы замолчали, господин сыщик, - главнокомандующий уловил замешательство следователя.
- И установить наблюдение лично за адмиралом Сонтерой. Так требуют интересы Империи, - закончил оборванную фразу Самуэль.
- Адмиралом Сонтерой? Да Вы понимаете, что Вы говорите? Вы с ума сошли! А если об этом узнает сам Император! Вы не представляете себе размеры возможного скандала, - вспылил военный.
- Но, Ваша Светлость, как мы можем бороться с гидрой измены, не ликвидировав саму голову дракона? Это бессмыслица!
- Гидра..., - повторил Дортон, тяжело шагая по комнате, - Вы правы, но все же в этом есть большой риск. Вдруг Вы ошибаетесь - и что тогда?
- Хорошо, тогда я предлагаю не афишировать покамест это дело и установить хотя бы тайное наблюдение за адмиралом. У меня есть несколько уличных информаторов-топтунов, но этого мало, мне потребуются Ваши контакты, чтобы мои люди могли все узнать. Что касается этих офицеров, я постараюсь организовать все, так, чтоб даже паук-хоботряс носа не подточил. Ручаюсь Вам, Ваше Сиятельство, все будет тихо, и никто ничего не узнает, пока мы не соберем необходимых доказательств вины всей шайки, - Антронэ был уже почти уверен, что ему удалось уговорить несговорчивого вояку.
- Хорошо, делайте, как знаете, - князь Дортон согласился, - Только извольте держать меня в курсе Вашего расследования.
- Непременно, Ваше Сиятельство! – торжествующе ответил сыщик.
***
Домик смотрителя маяка
- Эмма, послушай, - сказал он, задумчиво остановившись у окна, глядя на раскинувшееся впереди до горизонта серое море.
- Да, милый, - она дотронулась до его спины, неслышно подойдя сзади, - Ты что-то хотел мне сказать?
- Да, хотел. Точнее, я хотел объяснить тебе кое-что. Я успел просмотреть несколько книг, тех, что нашел в книжном шкафу, - он запнулся, вдохнув воздух. - В общем, я уверен, что мы провалились не через время, в прошлое или в будущее. Ты была права, когда говорила, что это другая планета, а возможно, и вообще другая галактика или вообще другое черт знает что!
- Странно, что тебя это удивило, - без тени сарказма ответила она, - Ты посмотри на это небо, на траву с сиреневым отливом, на это море. Солнце оранжевое в зените и синее на закате. Тут все абсолютно иное. Я тебе сказала об этом, когда мы только попали сюда. Даже эти двое, что привели нас сюда, вспомни, они совсем не похожи на нас.
- И что ты думаешь по этому поводу? Что нам теперь делать? Осваиваться? Пробовать включиться в «новую жизнь»? – он с сомнением посмотрел на девушку.
- Макс, я не знаю. А какие у нас есть варианты, по-твоему? – она села на подоконник рядом, скрестив руки на груди, - Ведь если даже у нас получится, пройти назад, нас там, в шахте поджидает тот самый Баллистер со своими головорезами.
- Стало быть, ты хочешь остаться здесь и даже не пытаться возвратиться?
- Вот, ты привязался - остаться да остаться! - она отмахнулась рукой от этой мысли, как от назойливой мухи, - У тебя есть серьезные предложения, как нам быть?
- На самом деле, нет, - он снова отвернулся в окно, наблюдая за крошечной каплей воды, торопливо бегущей по стеклу, - Впрочем, у меня есть одна идея.
- И какая? – она оживилась.
- Давай попробуем найти место, где нас выбросило в эту реальность. Мы были перепуганы, ничего толком там не разглядели.
- Ты уже отдохнул, и тебя опять тянет на приключения? - она улыбнулась, довольная своим выводом. - Если хочешь, мы вполне можем туда выбраться. Правда, не уверена, что мы найдем там что-то интересное.
***
Знакомая сырость подземелья щекотала ноздри запахом перестоявшей морской воды и затхлым подземным воздухом. Макс, по обыкновению, шел впереди, держа перед собой керосиновую лампу, найденную в кладовке. Чтобы не запутаться, Эмма, памятуя легенду об Ариадне, отыскала в сундуке большой клубок белых ниток и теперь разматывала его, останавливаясь, чтобы распутать нить или поправить длинный шерстяной платок, накинутый поверх платья.
- Смотри, здесь мы проходили, вот тут был поворот, - девушка дернула его за рукав, показывая на боковую штольню.
- Ты что-то путаешь, я не припоминаю никакого хода в этом месте, - возразил он.
- Ну как же ты не помнишь? Я как раз заприметила эти камни, они были сколоты вот на этом углу. Поднеси сюда свой светильник, - он провела рукой по торцу сложенному из неровно обточенных камней. Свет керосиновой лампы озарил черные камни стен. Лицо Макса вынырнуло из темноты.
- Все-таки, ты так непривычно выглядишь в этом платье и шали, - он с интересом посмотрел на спутницу, - Да еще и в этой темноте. Так странно старомодно.
- Привыкай, теперь буду такая, - она улыбнулась в ответ, - вот, смотри сюда. Мне кажется, я все-таки помню это место. Давай посмотрим?
- Ладно, пойдем, только отметь поворот, - не став спорить, согласился он.
Они повернули в необычно сухой штрек с высокими потолками и прошли немного вперед.
- Нет, не похоже, наверное, я все-таки напутала, обманула тебя немного, - засомневалась девушка. - Тут что-то другое.
- Да, незнакомое место, - Макс поднял лампу на головой, силясь разглядеть лежащую впереди, квадратную комнатушку, прорубленную прямо в скале. - Выглядит тупиковой штольней.
Комната оказалась на удивление сухой и покрытой толстым, ровным слоем пыли, как будто в нее не заходили уже пару десятков лет.
- Вот видишь, я тебе говорил, мы здесь не проходили, - резюмировал молодой человек, опуская лампу, - Тут пусто, и дальше хода нет. Это совсем другой коридор, и, судя по пыли, тут уже много лет никто не появлялся.
- Да, интересно только, зачем ее тут сделали, - заметила Эмма.
- Кто его знает. Видно только, что все это построили очень давно. Ладно, пойдем дальше, тут нам, похоже, делать нечего.
Вернувшись в основную штольню, они легко нашли дорогу до места обвала, где вчера мичмана чуть было не убил подземный слизень. За это время вода успела расширить провал до почти десятка метров в поперечнике. Многие сваи упали вниз и теперь торчали из воды щепами разломанных стволов, делая проход совершенно непреодолимым.
- Не пройти, завалило совсем, - Макс вытер рукавом лоб, - не проберемся никак.
- Очень жаль. Неужели, пустая трата времени? - Эмма подошла к краю промоины и неуверенно добавила, – Мы не проберемся дальше?
- Уверен, никаким образом, - он повернулся, собираясь идти назад, на поверхность, - Пойдем наверх. Тут для нас дороги уже нет.
Она заторопилась следом, стараясь поспеть за широкими мужскими шагами. Дорога назад к дому, как часто бывает, оказалось быстрее. Ниточка, которую всю дорогу отматывала девушка, оказалась, как ни удивительно, эффективным путеводным средством. Поэтому к повороту, где они по ошибке свернули в комнату, добрались уже минут через десять.
- Нитка оборвана, - Эмма с удивлением остановилась, держа в руках разорванные концы.
Макс подошел к девушке, поднеся фонарь ближе.
- Да странно. Может быть, мы, когда уходили, случайно задели и не заметили?
- Может быть. Но посмотри, нитка лежала вот тут, на полу, у самого поворота. Я проверила ее, когда мы огибали угол. Ее мог разорвать только кто-то, кто вышел из той пустой комнаты или вошел в нее!
- Ну, кто тут мог ходить, кроме нас! – удивленно воскликнул Макс.
- Кто-то… посторонний.
- Перестань, Эмма! Этот коридор ведет в пустую комнату, там пыли по колено. Никому она не нужна, это тупик.
- А может, он и сейчас там, - ее голос сошел на испуганный шепот.
- Ну, хочешь, мы зайдем туда еще раз и посмотрим, кто там ходит. Я уверен, что там ничего нет и быть не может, - он взял ее за руку и потянул за собой.
Макс заглянул в комнату, высоко подняв фонарь над головой. Эмма осторожно высунула голову у него из-за плеча.
- Макс! Тут следы! – воскликнула девушка, показывая вперед рукой, - Смотри же...
Посреди комнаты в пыли были отчетливо видны следы рифленых, мужских ботинок. Их цепочка начиналась ровно в центре и вела к выходу в штрек.
- Вот, черт!.. - непроизвольно вырвалось у него.
***
Таверна “Кабан и Рыба”
Холленверд
В тот вечер в подвале кабачка “Кабан и Рыба” было не протолкнуться. Грубые деревянные столы и лавки были заняты публикой, большей частью из низов общества: студенты, мелкие клерки, лавочники, младшие офицерские чины, несколько шлюшек с Бульвара Роз. Толпа гудела низким гулом, прерываемым то смехом, то всполохами восторженных или удивленных криков. Торопливые податчики ловко сновали между столами, разнося кружки, полные пенящегося эля и немудреную закуску - печеных крабов-усачей или мелкие соленые утские грибы. Доставив заказанное, они метко забрасывали потертые медяки в кожаные сумки, по давней традиции, привязанные к ремню на животе. Монеты звякали, гарсоны улыбались все шире, поднося новые и новые кружки и кувшины с элем, рисую на вспотевших физиономиях халдейскую услужливость.
- Что желает господин-с? – гарсон склонилась к Фабиусу Тою, изображая глубокое почтение к кажется весьма обеспеченному господину.
- Извольте, милейший, мне эля и вырезку кабанчика, да того самого, что у вас печется, - Фабиус перевел взгляд на камин, где над раскаленными углями на огромном вертеле томился, источая прозрачные капли жира и ароматы ливейских пряностей, дикий кабанчик.
- Понимаю-с, понимаю-с, - гарсон засеменил, наклоняясь ближе к уху дипломата, будто убеждая в верности уже сделанного выбора, - Свинушка будет сегодня преотменнейшая, знаете ли. Наш хозяин большой специалист в кабанчиках, господин не пожалеет. Желаете что-то еще к мясцу-с? – он незаметно поправил висевшее на локте полотенце, стыдливо прикрывая грязный отпечаток пятерни.
- Да, пожалуй, извольте принести запеченных крабов и устриц под сладким ливейским соусом и жаренных грибов с луком на закуску.
- Господин, знает толк в кушаньях, все сделаем в лучшем виде-с. Хлебушка не желаете? У нас, знаете ли, собственная пекарня-с. Жена хозяина изволит печь хлеб сама. Сам городской обер-полицмейстер отправляет посыльного! Отведайте-с.
- Хорошо, давайте вашего хлеба, - Фабиус бросил взгляд на входной дверь - его гость опаздывал.
- Все будет готово сию минутку-с, - засипел гарсон и тут же растворился джином в сизом трубочным дыме.
Фабиус перевел взгляд на разношерстную толпу посетителей. Он сидел под небольшой аркой, поблизости от выходящего на улицу маленького решетчатого окошечка под потолком. За соседним столом трое мрачного вида небритых моряков в помятых кителях, зло косились на стайку веселящихся неподалеку студентов. Молодежь ,как ей и положено, вела себя фривольно, что-то оживленно обсуждая, не забывая, однако, опрокидывать в себя значительное количество эля, громко хохоча и обнимаясь по очереди с парой размалеванных девиц. Стол с правой стороны был пуст, по-видимому, зарезервирован для кого-то из завсегдатаев. Далее, посреди зала, восседал дородный господин в отглаженной белой рубахе и клетчатой жилетке. Он отгрызал кусок за куском от весомого ломтя соленой оленины, с бульканьем заливая их пенистым элем. Удовлетворенно икал, кидал осоловелый взгляд вокруг и, подняв вечерню газету, погружался в чтение новостей.
Фабиус использовал эту пивнушку уже пару месяцев как место встречи с некоторыми людьми в Холленверде, которые никак не могли показаться в посольстве или в его особняке. У него были весомые основания полагать, что это место еще не было засечено имперской контрразведкой, а раз так, оно было идеальной площадкой для встреч.
- Ваш эль! – торжественно произнес услужливый гарсон, водружая массивную кружку и кувшин на стол, - горячее будет через десять минут, все уже готовится. Повар лично ручался-с.
- Хорошо, хорошо, милейший, ступай, - он кинул ему пару монет в сумку, чтобы быстрее отвязаться от назойливого подносчика.
- Покорнейше благодарю, - тот учтиво поклонился, удаляясь, прочь.
Дверь в подвал распахнулась, и Фабиус, наконец, увидел того, кого ждал последние полчаса. Высокий субтильный молодой человек, одетый в форму императорской лейб-гвардии, неуверенно ступил на порог заведения.
Фабиус, заприметив гостя, встал, широко заулыбался и приветственно замахал рукой. Молодой человек быстро заметил его в толпе, и, неуклюже огибая столы, стараясь не задевать посетителей и не испачкать мундир, стал пробираться к его столу.
- Добрый вечер, господин Жан дер Ванлеруг! – улыбка не сходила с лица посла, - Я чрезвычайно рад, что Вы смогли отвлечься от службы и встретиться со мной. Как Вы добрались? Надеюсь, Вы нашли это заведение без проблем?
- Здравствуйте, господин Той, - голос офицера был похож на его внешность, неуверенный, чуть хрипловатый голос юнца, - Не извольте волноваться, господин Фабиус, я нашел это место без всяких осложнений.
Гарсон, извиваясь ужом, выскочил невесть откуда, пододвигая ему стул.
- Господин офицер изволит кушать? – подносчик рассчитывал на хорошие чаевые у явно не бедных господ.
- Свежего эля и речных сушеных рачков с солью, - не уверенно запнувшись, сделал заказ Жан, - Эля...эээ... маленькую.
- Как изволите, господин офицер, - на этот раз в голосе гарсона послышались нотки презрения к скупому визитеру.
- Как Ваша служба, мой дорогой Жан? – Фабиус играл роль заботливого отца, - Ваши финансовые дела после назначения во дворец, уже наладились, я полагаю?
- О да, господин Фабиус! Вы так много сделали для меня и моей сестры. И Ваша супруга, госпожа Тоя, она...она просто ангел. Без вас мы бы умерли с голоду после этих ужасных неприятностей. Вы были так любезны с нами, ваша помощь просто неоценима!
- Ну что Вы так, милый мой Жан, не стоит благодарностей. Мы хотели всего лишь помочь вам, - он придвинулся ближе и добавил, - Расскажите лучше про Вашу службу, и вообще, о чем болтают во дворце?
- Ну, ммм…, - офицер был смущен вопросом, - В общем, ничего особого - караулы, дежурства. А болтают…, да так, всякую разную ерунду.
- Ну, бросьте, Жан, Вы скромничаете. Все-таки, у Вас теперь звание лейтенанта роты королевской лейб-гвардии, а не взвода береговой охраны. Разве место Вам было в этом жалком форте посреди скал? Это Вам-то, потомку благороднейших Ванлеругов, а по женской линии даже младшей ветви баронов Кесрон!
- О, конечно, эта рота совсем другая, господин Той, - оживился офицер. - Лейб-гвардейцы все из превосходных семей, и охрана особы Императора - гораздо более почтенное занятие. Дворец – превосходное место, только переходов в нем столько, что легко можно заблудиться. А ведь мне приходится расставлять и проверять караулы в покоях Его Величества, даже у дверей спальни.
- А снимаете караулы тоже Вы? – улыбаясь, осведомился посол?
- О да, конечно! Это прямая обязанность лейтенанта. Королевские гвардейцы не послушаются никого, кроме дежурного лейтенанта и самого Императора. Даже самому главнокомандующему Палию Дортону приходится ждать, пока караул его пропустит.
- Понятно, понятно… - закивал Фабиус. – Я слыхал, что герцог Данэйский недавно нанес визит во дворец. Наверное, Вам , как человеку новому, не доверили охрану в такой день?
- Ну почему же, господин Той! - замотал головой офицер. – Как раз в тот день я и дежурил. И уверяю Вас, я прекрасно могу расставить караулы и для встречи иностранного гостя. И в малой зале, и у дверей кабинета Его Величества, куда они удалились после официальных приветствий.
- Да-да, конечно, - насмешливо поднял брови Фабиус. - Когда люди хотят сделать вид, что им нужно обсудить что-то секретное, они удаляются в кабинет. Кстати, Вы знаете, о чем они говорили?
- Знаю, - молодой человек, испугавшись собственной смелости, заозирался вокруг, - Знаю, но это тайна. Я не могу Вам ее сказать.
- Какая там тайна! - посол нарочито громко засмеялся, - Дорогой мой юноша, да об этом болтает половина Холленверда. Это тайна только для охраны императора.
- Правда? Половина города уже знает об этом? – засомневался молодой человек, оглядываясь на угрюмых матросов.
- Конечно, об этом болтают все лавочники города. Это уже вчерашняя новость, - и Фабиус заулыбался лучезарной улыбкой.
- А я думал, что это секрет, - чуть разочарованно произнес Жан.
- Политические комбинации, таможенный союз, пошлины на утликанские товары… Впрочем, это так всегда, - посол сделал вид, что эта тема ему не особо интересна, подмигивая вытаращившейся на него томной красотке за стойкой. - Это в наше время уже никого не удивляет. Скажите, Жан, Вам нравится вон та цыпочка? – он кивнул в сторону девицы в красно-белом платье у бара.
Жан дер Ванлеруг обернулся, стыдливо юркнул глазами по вызывающе открытому декольте и плечам, сделался пунцовым и немедленно уткнулся взглядом в пустую деревянную солонку на столе.
- Я был начальником караула в тот день, когда герцог приезжал во дворец, - смущенный юноша попытался перевести тему.
- Вот как? - Фабиус поднял тяжелый стакан и пригубил пенистый напиток, - Стало быть, Вы самый осведомленный человек в этом городе, полным слухов.
- Да, господин Той, - молодой человек обхватил свою кружку и сделал несколько жадных глотков. - Я даже слышал небольшой фрагмент этого разговора, пока стоял рядом у двери.
- Надеюсь, Вы не подслушивали?
- Нет, как Вы могли такое подумать! И в мыслях не было, я просто дежурил, как начальник караула, у двери в кабинет, где был прием, - излишне эмоционально оправдывался он.
- Ну что Вы, не переживайте так уж, я верю Вам, - Фабиус одобрительно похлопал его по плечу. - Но, все же, интересно, что они там говорили? Вы же мне расскажите, разве нет? Мы же с Вами друзья.
- Я слышал только часть, но речь шла о каких-то чертежах и об оружии, которое герцог обещал передать лично государю, - молодой человек сделал еще пару глотков эля, стремясь подавить волнение.
- Оружие, чертежи? Неужели еще существует оружие, которого нет в Империи? – на лице посла отобразилось удивление.
- Да, похоже на то, господин Той. Они говорили о чертежах каких-то сверхмощных зарядов, и герцог обещал лично принести их. Я помню, он сказал – «для соблюдения военного паритета». Да, именно так, для соблюдения паритета.
- Понятно, опять оружие, - Фабиус напустил на себя скучающий вид, - Может быть, они говорили о чем-то еще?
- Простите, господин Той, но я слышал только это. А потом часы пробили пять, и я пошел обходить караул.
- Кабанчик, господа! - голосом конферансье возвестил невесть откуда взявшийся гарсон.
Ароматные ломти мяса, сложенные полукругом на тарелке, дымились, источая запахи жаренного, на втором поданном блюде большие океанские крабы лежали вперемешку с устрицами, обильно политые остро-сладким благоухающим пряностями ливейским соусом.
- Пахнет очень аппетитно, - констатировал Фабиус. - Не желаете присоединиться, мой юный друг?
Офицер нервно сглотнул, отворачиваясь от яств, и отрицательно покачал головой.
- Ну, как хотите...
***
День спустя,
Домик смотрителя маяка
- Погода сегодня просто восхитительная! Давайте лучше пойдем на прогулку вдоль океана, - Эмма, приподняв подол длинной юбки, отступила от окна, ярко залитого солнцем. Стени и Берроуз пришли в домик всего несколько минут тому назад, и, как часто бывает между малознакомыми людьми, возникла небольшая заминка.
- Хм, ну почему бы и нет! Я – за. Разомнем ноги, - встрепенулся мичман, - Тем более, в обществе столь очаровательной дамы.
- Да, идея хороша, я не возражаю – поддержал его капитан, одергивая китель.
- Макс, ты что молчишь? – чуть игриво спросила девушка, и, выждав пару секунд, добавила – Ау, ты здесь?
Он вздрогнул, вырванный из задумчивого оцепенения.
- Да, я тут. Ты что-то сказала? – молодой человек оторвался от своих размышлений и перевел все еще слегка замутненный взгляд на девушку.
- Ты в каких-то мечтах сегодня? Я предложила пойти пройтись на скалы, сегодня отличный день! – она подмигнула, улыбаясь, - Собирайся, философ. Вот, и господа офицеры не против.
- Нет, мы совсем не против, - почти хором ответили Берроуз и Стени, и заулыбались совпадению.
- Что же, раз вы уже готовы, мне остается только подчиниться и последовать за вами, - примирительно констатировал Макс.
Погода, для этих мест и в правду была чудесная. Солнце разогнало тучи, океанский бриз стих и сам океан, казалось, уснул убаюканный ветром. Они обогнули по дуге маяк и по узенькой тропке, проложенный между камнями, прошли к скалам, круто нависающим над морем. Где-то там внизу, под обрывом сонно рокотали волны. Синевато-лиловая трава пригибалась под ласковыми порывами ветра. Стрекотали какие-то насекомые, пара мелких ящериц, гревшихся на раскаленных красноватым полуденным солнцем камнях, учуяв людей, бросилась наутек.
- Так вы говорите, вы горцы? – не зная с чего начать, заговорил мичман, - И как вы только попали на Лиловые скалы!?
- Мы отправились в путешествие, - Макс запнулся, - В общем-то, мы были вынуждены покинуть родные края. Честно говоря, у нас вышел конфликт с вождями нашего рода, и нам пришлось уйти.
- Со старейшинами вашими, что ли? – поинтересовался Стени.
- Ну да, с ними, мы и бежали. Теперь вот и не знаем, что делать, - Макс попытался выглядеть убедительным, но получалось не очень.
- А сюда, ну, на скалы, как добрались? – вмешался в разговор капитан Берроуз.
- Пешком дошли, - парировала Эмма, - потихоньку, потихонечку и пришли.
- Да, дальняя дорога получилась у вас. Я вот, помнится, из самого Сионау на своих двоих шел, даже дальше Лиловых скал. Так почти две недели добирался! Молодой был, дурной! Вы, поди, не меньше сюда шли? – мичману был сегодня словоохотлив.
- Ну, мы не считали точно, - Макс хотел поскорее закончить опасный разговор, - Наверное, где-то так.
- Ну, так вы еще быстрехонько добрались! Мы, помнится, с капитаном тоже вместо одной недели шли целый месяц. А дело было так – идем мы, значит, на субмарине нашей. Ночь, темень невозможная, глаз выколи - ничего не заметишь. Тут – бабах! Удар! Все попадали, пробоина, тревога! Матросы бегут, офицеры кричат. Ну, я, стало быть, скафандр водолазный натягиваю и прыг в воду. Плыву, гляжу - дыра длиннющая - что вот эта щель - и шириной в половину локтя, вдоль всего носа! Ох, рогатая черепаха! Ну, думаю, все, дело - табак, ко дну теперь пойдет наша субмарина, - мичман замахал руками, показывая как судно, по его мнению, должно пойти ко дну.
Капитан молчал, выслушивая залихватскую историю, лишь покачивая головой и украдкой поглядывая на Эмму и Макса.
- И что, правда утонула? – глаза девушки наполнились удивлением и испугом.
- Ох, барышня, если бы! Тут, как назло, из темноты пираты. Ну, мы тогда разворачиваем пушку - и давай палить по ним, что есть мочи. Они, конечно, как положено, сопротивляются, ну, тоже в ответ палят. В общем, такая баталия продолжалась с половину часа, а потом – шарах! Огонь, дым! Это наш снаряд попал им в пакгауз или в масляный склад, не разберешь.
- А потом, что было потом? – от волнения Эмма схватила Макса за руку.
- Однако, после этого попадания, они не сдались. Ну, мы пару лодок - и к ним на абордаж. Стрельба кругом, я на палубу по лесенке забираюсь. Смотрю, а там десяток головорезов ножами и саблями поигрывают. Ну, хорошо, я не из робкого десятка. В общем, опять баталия и бьемся мы, как звери, но теснят нашего брата. Вдруг крик! Кто-то с мачты кричит. Пираты все как начнут разбегаться, будто тараканы, кто куда! Гляжу за борт, а там... там крейсер наш идет, «Единорог», в полном боевом снаряжении, с вымпелами, пиратам наперерез.
- Ну, мичман, - перебил мичмана капитан Берроуз, - в Вас талант писателя-баталиста пропадает, как я погляжу.
- А то, капитан, вполне сдюжил бы! – мичман гордо подбоченился, бросил довольный взгляд на девушку, - Значит, опять там пальба с пушек, пираты белый флаг тут выкинули, сдаются, стало быть. В общем, виктория наша была. Такие вот дела, что нас с капитаном после этого сам адмирал Сонтера, командующий флотом, лично принял. Говорит, молодцы-храбрецы. Ну и потом нас сюда, на мыс этот служить отправил.
- А на мысу-то у вас тут что? – недоверчиво спросил Макс.
- На мысу… ну так, ничего, в общем. Маяк один, да и все. А мы так, вокруг охраняем, - неожиданный вопрос застал мичмана врасплох.
- Ну и рассказ у Вас получился, мичман, - капитан прищурился на солнце, - Хотя, в общем-то, лодка утонула, и пираты тоже были. И крейсер.
- Так я что, капитан, все же правда?! Разве же не так? – моряк попытался развеять возникшую у Эммы и Макса тень сомнения.
- Стени, конечно, кое-какие незначительные детали слегка напутал, - Берроуз покачал головой, - но Вы можете не сомневаться, господа, что и при крушении субмарины, и в том бою с пиратами, и во многих других случаях он показал себя как достойнейший и храбрейший из людей, и я не раз обязан ему жизнью.
- Ну что Вы, капитан…, - лицо мичмана порозовело.
***
Управление Имперского Сыска,
Три дня спустя,
Холленверд
Антронэ не спал третью ночь кряду, лишь изредка дремал по нескольку часов на маленьком диванчике в кабинете. Гора бумаг с правой стороны стола неумолимо росла, и каждое утро вестовой приносил новую связку, перетянутую бечевкой. Перегруженная информацией голова гудела, не переставая, отказываясь анализировать нескончаемые факты. Десятки приказов, сотни донесений, доклады о встречах и совещаниях. Весь этот объем информации не давал ничего, ровным счетом ничего. Никаких новых улик, ничего нового и подозрительного. Фактически, кроме приказа Сонтеры о засекречивании всей информации о миссии и катастрофе субмарины «Темная Рыба», ничего компрометирующего он не нашел.
Антронэ с трудом поднялся с дивана, на котором пытался спать последние два часа. Дико ныла и почти не разгибалась затекшая от неудобства спина. Он сел, дотянулся до стакана с водой, вытащил из кармана непочатую коробочку с пилюлями от головной боли. Вытряхнул одну, быстро проглотил ее, стараясь не чувствовать кислого вкуса.
- Который сейчас час? – про себя тихо произнес он, нащупывая и вытаскивая фамильный хронометр, - пять - тридцать две.
Пока он спал, принесли очередную связку документов и аккуратно поставили рядом со столом. Антронэ, растер виски пальцами, сел за заваленный бумагами стол, кряхтя, достал первую папку из новой связки и, развязав спутавшийся узел тесемок, вытащил на свет пачку бумаг.
- Так, так, что у нас тут.., – он отложил отчеты о снабжении двух эсминцев, пару представлений о выходе в отставку. Пока, наконец, его внимание не привлекла небольшая записка на имя коменданта императорского дворца, написанная от руки. В записке шла речь о личной просьбе – зачисление лейтенанта Жана дер Ванлеруга в охрану дворца под гарантии честного имени адмирала. Лейтенант характеризовался как исполнительный, верный долгу и присяге молодой офицер.
Под бумагой стояла резолюция коменданта – «Разрешить, зачислить в роту охрана дворца».
- Личная просьба... личная просьба,...
Сонливость улетучилась в туже минуту. Он еще не до конца осознавал, почему, но уже чувствовал – тем самым шестым чувством, которому был обязан блистательными успехами в своих расследованиях - это была зацепка, да какая! Зацепка, возможно, позволяющая распутать весь сложный клубок. Возбужденный, он, вскочил, и, держа в руках нежданную улику, подошел к окну, еще раз перечитал содержимое.
- Вот оно как! По личной просьбе, выходит... - сыщик подошел к телефонному аппарату:
- Алло, говорит Антронэ, соедините меня с архивом министерства обороны.
Сонная девушка-телефонистка ответила что-то невпопад, в трубке затрещало, и на другом конце ответил дежурный офицер.
- Главное Управление Имперского сыска, второй отдел, следователь Антронэ, - следователь не стал ждать стандартной процедуру приветствия, - Мне нужно сделать срочный запрос о персоне лейтенанта Жана дер Ванлеруга. Меня интересует все, что о нем есть.
Дежурный попытался что-то возразить, но сыщик оборвал его:
- Я знаю, что время не рабочее! Но дело государственной важности, и ждать я не могу. Извольте выяснить и перезвонить мне немедля.
Взволнованный произошедшим, он вернулся к столу, перебрал все оставшиеся бумаги, но ничего интересного в папке не было. Не прошло и пятнадцати минут, как телефон громко зазвонил, заставив его вздрогнуть от неожиданности.
- Следователь Антронэ у аппарата. Слушаю!.. Да, я запрашивал информацию о нем… Да, готов принять сообщение. Записываю, диктуйте.
В трубке кто-то механически с листа забубнил текст личного дела.
- Стало быть, двадцать три года, выпускник пажеского корпуса, из разорившегося древнего аристократического рода, живет с родной сестрой, родители умерли. Замечен в карточных играх, проиграл восемьдесят тысяч империалов, пытался стреляться. Да, я записываю, продолжайте, - он перехватил по удобнее химический карандаш, переворачивая листок блокнота, - Два месяца назад назначен лейтенантом в императорскую лейб-гвардию, имеет хорошие отзывы от начальства. В подозрительных связях не замечен. Понятно, что-нибудь еще?..
- Хорошо, я все понял, - перечитав записанное, подтвердил сыщик, - Вы не могли бы переслать мне его личное дело фельдъегерской почтой.
На той стороне провода кто-то недовольно пытался возражать.
- Разумеется, под мои гарантии, - он предал сухости и официальности голосу, - Премного благодарен. Всего доброго.
В дверь настойчиво постучали.
- Войдите, - крикнул он.
- Господин Антронэ, вам телефонограмма, только получили. Как вы просили, немедленно доложил, - в двери виднелась голова вестового.
- Оставьте, любезный, и ступайте, я сейчас возьму конверт.
Занятый своими мыслями, он подошел к столику для писем.«Прелюбопытнейшая получается комбинация, - играя карандашом между пальцами, размышлял он, - фактов, конечно, мало, но кое-что интересное все-таки есть. Конечно, брать сейчас лейтенанта смысла не имеет, это ничего не даст. Как и трогать самого Сонтеру - газетчики устроят большой шум, без улик дело рассыплется, а это конец карьеры. Мало фактов, мало нужно искать дальше».
Он аккуратно распорол конверт перочинным ножом, достал вложенную бумагу.
Пробежал глазами по тексту. Почтмейстер из района Лиловых скал прислал донос в местный полицейский участок, о том, что он видел двух неизвестных гуляющих с двумя военными возле маяка, расположенного там же. И в другой день видел тех же неизвестных у домика смотрителя. Что вызвало у него подозрения, о чем он немедленно сообщил. Оригинал письма от почтмейстера с приметами людей прилагался.
Антронэ перечитал письмо, несколько раз прошел по кабинету взад и вперед, подошел к маленькому книжному шкафу, зачем-то вытащил второй том кодекса законов Империи, задумчиво перелистнул несколько страниц, - «Да, интересная картинка, появляются новые герои в этой пьесе. Этот Жан ван… дер… или как его там…, какие-то неизвестные на Лиловых скалах. Пора начинать действовать. Санкция Дортона уже получена, пожалуй начнем с ареста моряков, заодно возьмем этих двух на маяке. Даже если они не при чем, допросить их нужно.
А если они в деле или это связные из Республики? Тогда… тогда это уже не просто догадки, это железные улики против Сонтеры! Пора начинать действовать, время пришло. А чтобы этот самый Жан дер... - как его там… не наделал чего-нибудь, установим за ним скрытое наблюдение. Да это решение, это уже рабочий вариант!»
Он сел за стол, извлек из выдвижного ящика стола бумагу с гербовым оттиском и, выводя буквы, каллиграфическим почерком, написал: «Именем Его Императорского Величества приказываю арестовать моряков подводного флота - капитана первого ранга Берроуза и мичмана Стени, а также неизвестных скрывающихся в доме смотрителя маяка на Лиловых скалах. Приметы неизвестных прилагаю. Арестантов доставить в Холленверд в тюрьму Имперского сыска. Операцию провести, соблюдая все меры секретности и соответствующие предосторожности.»