Сергей Гусев, Инна Антюфеева

Лодка за краем мира

Created by Dieter Schneider 2007 www.csstemplateheaven.com

Глава 20

 

Отчего Судьба так часто отнимает у нас выбор, искусно выстраивая загоны непреодолимых ограждений на нашем пути, направляя жизнь в одну, ведомую лишь ей, колею предначертанного? И сколько мы ни пытаемся вытолкать раздолбанную телегу жизни из ямы, в которую заволокла нас ее хитрая игра, мы лишь глубже погружаемся в жижу непреодолимости, раскиданную по случаю нашего прибытия в  пространственно-временную точку, именуемую среди людей жизнью.

Есть единицы, которым удается разорвать выкованный до рождения ошейник и вырваться, получив индульгенцию освобождения от предписанного. Но освобождение не дает свободы, и человек, подобно рабу, становится слугой расколотого на части ошейника. Призраком-стражем воспоминаний о своей несвободе. И только немногие из разорвавших оковы способны распознать ценность дара, который они получили, и воспользоваться им.

Но сначала Судьба выпускает Минотавра, слепленного из крови и страхов, живущих в лабиринтах души слепца, еще вчера бывшего рабом. Убить порождение Сумеречного Мира можно, лишь отрубив часть себя, ту часть, которая боится, лжет, предает. Мало способных дойти до конца испытания, еще меньше тех, кто прошел, сдав первый взрослый экзамен на звание Человека.

Освобожденные получают выбор - уйти или остаться. Большинство решает уйти, покинув реальность, и следы их теряются в росе утреннего тумана, но Судьба любит иных, тех, кто имеет смелость остаться, став поводырем для слепцов, бредущих в бесконечном цикле от рождения до могилы, в нескончаемой ночи незнания.

 

***

-         Сюда, обходи слева, там снег глубокий провалишься! - сквозь порыв студеного ветра   прокричал мичман.

Макс вцепился руками в веревку и, оступаясь, стал карабкаться дальше по каменной круче, заметенной поземкой. Примерзшие рукавицы не разгибались, проскальзывали по заиндевевшим связкам каната. На высоком уступе у валуна маячила приземистая фигура Озда, которому что-то выговаривал недовольный Андреас, одновременно натягивая фал, по которому один за другим заползали наверх муравьями члены экспедиции.

-         Вот, тут это, тут, - доказывал  Озд. - Дороги дальше нет.

-         Да где тут? Валуны одни - ни пещерки, ни ложбинки, один чертов ветер. Сдует нас, как крошки со стола. Куда завел?! - негодовал егерь.

-         Озд не ошибся, Озд правильно дорогу шел, привел. Барон идет, тогда Озд покажет. Большая камень слушает Озда, шаман дал заклятие, камень услышит и уйдет.

Макс вполуха слушал перебранку, переступая непослушными окоченевшими ногами,  ухватывая из ветра тяжелый воздух, оседающий кокошником инея на меховой ушанке.

Вот ругаются - что ругаются? Толку нет, померзнем тут все. Уже и так обмерзли. Назад не спустишься - ветер. Все это выдумки дикарей, и нет никакой базы тут. И Эмме все это привиделось. И шаман, тоже привиделся? - он задумался. – Может, и не привиделся, но глупо. Можно было остаться на побережье, где-нибудь в Сионау. Там сейчас утликанцы – но какая для него-то разница? Может быть, и не будет никаких супербомб – ведь он же видел, как изменилась ветка времени. А теперь - так жаль, в этой ледяной ловушке..., - он поскользнулся на гладком выступе и упал на колено, - Черт... а ведь он же изменил время - и что теперь будет с Землей, с его друзьями? Может, он та бабочка из рассказа Рея Бредбери, прочитанного в юности? Бабочка, гибель или жизнь которой может вызвать изменение в далеком будущем, в его собственном будущем. И какие изменения? - ему стало жарко от неожиданной мысли.

К чему приведет их предприятие, если они все-таки найдут базу и заберутся внутрь, разрушат Мельницу, убьют Адано и его ящеров? Что станет с Землей? Останется ли она прежней в своем непостижимо далеком будущем? Ведь История может повернуться совсем по-иному, сдвинуть цивилизацию в другом направлении, и это значит...значит, что прежней Земли может и не существовать в этой исторической реальности. И не будет уже ничего и никого, что было родным, естественным и таким понятным. Его снова кинуло в холод,  руки  заиндевели.

-         Макс, не стойте, что Вы как памятник на площади! -  в плечо чувствительно толкнули.

-         Иду, иду! Простите, мичман, я просто задумался … о разном.

-         Задумался...задумался, - ворчали сзади, - Взбираться нужно, а не думать.

Андреас подхватил его за плечи и, словно исполинский силач, затащил на уступ, поставив рядом с Оздом. Кочевник растянул губы в широкой улыбке и сказал:

-         Оуу, Макс ходит по воздуху, - потом посерьезнел и добавил, - Великий Шаман, знающий тайны тех, кто живет за краем мира, сказал, что Макс отвяжет лодку на той стороне камня. Шаман наказывал смотреть за Максом, Озд сберег, привел к Большому Камню, - кочевник опять лучезарно улыбнулся, как улыбаются обычно маленьким детям.

-         Озд, Озд! - крикнул егерь, - Не прячься, ступай сюда. Все уже выбрались, где твое колдовство? Что нам делать дальше?

Озд крякнул, одобрительно потрепал Макса по шапке и, обойдя многотонный валун, вышел к сгрудившимся подле него путешественникам.

-         Отойдите на край, - велел он, отодвигая локтем мощный торс барона.

-         Чуть назад, отходим, - скомандовал капитан, - Всем осторожнее, тут скользко. Хватайтесь за фал крепко.

Лицо кочевника посерьезнело, он положил руку на валун, как на спину спящего исполинского кита, погладил, что-то нашептывая. Потом обошел камень вокруг, напевая и притоптывая в странном ритме, и заговорил на гортанном наречии с камнем, как с заснувшим живым существом.

-         Вот чертовщина, - тихо заговорил Берроуз, - Если это окажется правдой, я съем свою рукавицу. Бабушкины сказки, да и только!

Макс замялся, вжимая голову в плечи. Не зная, что сказать, чтобы скоротать время, подтянул ослабевший ремень. Ветер немного притих, друзья замолкли, наблюдая за пассами и перетопами кочевника. Озд все ходил и ходил туда и обратно, они уже устали ждать и начали посматривать по сторонам, не заметив, как полог снега на спине валуна задрожал, ниспадая тонкими песчаными струйками, уносимыми ветром в сторону.

Кочевник уперся руками в крутой борт валуна, будто толкая непокорный гранит. Камень содрогнулся еще раз, чуть сдвинулся, повинуясь слабой силе, потом пополз, сбрасывая снег, со скрипом, медленно отодвигаясь в сторону.

-         Уххх! - вырвалось невольно. Мичман выбежал вперед, не в силах поверить своим глазам, стал ощупывать многотонную глыбу. -  Как?! - пораженный закричал он, вытаращив глаза на умиротворенно улыбающегося Озда.

-         Озд знал слово, Озд сказал камню. Камень услышал и ушел, - ответил кочевник, потирая руки, потом добавил, - Туда, за камень - ваша дорога. Но нельзя ждать долго, камень полежит-полежит и вернется сам на старое место. Так сказал шаман.

-         Капитан, у Вас есть фонарь? В моем, похоже, совсем с мороза сели батареи - спросил мичман, ощупывая жерло хода, - У Вас должна быть карбидная лампа.

-         Сейчас отыщем, - капитан сбросил тяжелый мешок со спины и стал выкладывать поклажу, - Вот она, нашел! Сейчас посмотрим, что там.

Они столпились кружком, молча ожидая, пока лампу зажгли, и Стени, взяв железное кольцо рукояти зашел первый в широкий туннель, скрытый за изгибом валуна.

-         Капитан! Этого не может быть! Тут стены - зеркала, только кривые, - закричал он, - Смотрите же!

Егерь и Берроуз опасливо вошли следом. Графитовое жерло туннеля отливало идеально полированной зеркальной поверхностью.

-         Рогатая морская черепаха! Из чего это сделано?! Я никогда такого не видел, - не прекращал изумляться мичман, - Это как сталь, только бархатистая - почти как живая кожа! Но капитан, откуда? Это же просто туннель в скале.

-         Стени, перестаньте голосить, - оборвал его Берроуз, - Оставьте свои удивления. Вдруг нас могут услышать.

-         Простите, кэп, я буду нем как краб, - шепнул Стени в ответ и, осмелев, добавил, - Однако удивительно, разорви меня рогатая морская черепаха.

-         Мне пора, - донеся снаружи голос проводника, - Озд идти обратно стоянка. Вы идти вперед.

 Капитан, егерь и мичман высыпали на заснеженный каменный уступ.

-         Дальше мне нет дороги. Те, кто ходил туда, никогда не возвращался таким, каким он был. Это не судьба Озда - так сказал Великий Шаман.

-         Спасибо тебе, Озд, ты сделал большое дело! Барон Бома благодарит тебя за верную службу, - барон снял толстую перчатку и торжественно сжал руку улыбающегося кочевника, - Прими от меня вот эту скромную награду, -  крякая и пыхтя, он принялся сдирать с безымянного пальца золотой перстень с зеленым камнем.

-         Прижился, - ругался он, - Вот, бери, братец, за службу, - он протянул перстень проводнику.

-         Оууу, барон дает свой амулет, силу дает! Озд благодарит барона. Озд будет носить амулет на шее – тоже будет сильный! Сильный и храбрый - как барон!- ответил кочевник, расправив плечи.

-         Ну, скажешь тоже, братец, - улыбнулся Бома.

-         Спасибо тебе, Озд, что ты довел  нас сюда, - сказала девушка. - Без твоего колдовства мы бы не знали, что делать.

Кочевник закивал головой и заулыбался:

-         Теперь все, теперь Озду пора в дорогу. И вам...

Он ловко подхватил мешок, и вскорости его спина, в коричневой меховой куртке, стала крошечной точкой на снегу горного склона.

 

***

Низкое небо давно исчезло позади за чередой одинаковых ступенек, ведущих в глубину нисходящего коридора. Шаги гулким эхом разлетались по стеклянному коридору туннеля. Макс насчитал четыреста двадцать две ступени, потом сбился со счета, начал отсчитывать заново получилось еще сто сорок семь ступенек, ошибся снова, сбитый монотонностью спуска. Разум заметался, борясь с однообразной повторяемостью поставленной задачи, счет запрыгал ритмом детской скакалки на школьном дворе. Десятки смешались с единицами, сотни перепутались нулями, финальная цифра стала меньше, чем была, чтобы перепрыгнуть сразу вверх.

-         Чой это там горит? - оборвал бегущую в голове нитку чисел идущий в авангарде колоны Андреас.

-         Где? Вы что-то видите впереди? - осторожно уточнил капитан Берроуз.

-         Сам не пойму, капитан. Или в глазах моргает или вправду. Синее, бликами – вон, в темноте, гляньте, - егерь вздернул руку, указывая во тьму прохода.

-         Эй, арьергард... Всем отвернуть фонари назад, - велел капитан и, положив руку на плечо Андреаса, всмотрелся в темноту. Когда огоньки карбидных ламп ушли в стороны, и глаза привыкли к почти кромешной тьме, впереди редкими проблесками проступили синие блики отражений на стенах стеклянного туннеля.

-         Да, похоже, Вы правы, Андреас. Огоньки пляшут какие-то. Барон, сделаем пожалуй так: мы пойдем вперед, Вы же стойте тут. Если через пятнадцать минут мы не вернемся, идите с предосторожностями за нами.

-         Хорошо, Берроуз, будьте … будьте там … эээ...аккуратны, - в голосе барона мелькнула неуверенность, - Я засеку время, ступайте с миром. Да хранит вас Великое Небо.

Он расстегнул пуговицы на длинном меховом тулупе, кряхтя, покопался в многослойных рубашках, надетых под низ, и вытащил поблескивающий золотом, ручной работы, дорогой хронометр. Щелкнул крышкой и, прищуриваясь, посветил лампой на циферблат.

-         Угу, пятнадцать минут... Будем ожидать...

Потекли тягостные минуты ожидания, прибавляя беспокойство с каждым движением минутной стрелки. Барон волновался все больше, обмеряя шагами узкий проход, поглядывая в темноту, куда ушли спутники, и сверяясь с часами.

-         Ну, где они?! Вот запропали, черти пропадущие. Уже без малого двадцать минут, а их все нет. Макс, идите сюда. Вот, держите револьвер, пойдете со мной. Ежели что случится, со мной или вообще, стреляйте. Вам ясно? Макс молча кивнул, принимая холодную рукоять револьвера в ладонь.

Они тихо крались вперед, стараясь не шуметь, но шаги гулко отдавались в стеклянных стенах коридора. Голубовато-синее свечение разгоралось все ярче, пока путь не преградило небесно-голубое овальное окно, разрезающее проход непроходимой преградой.

На фоне необычного, после мрака туннеля слишком яркого, барьера двигались две фигуры: одна высокая, поджарая, словно гончая, вторая чуть пониже весьма крепко сбитая.

-         Оххх, не человеческая штука, - сокрушался слуга, шедший позади маленького отряда, - Не могут люди таких вещей делать, отродясь. Сгинем тут, без памяти сгинем...

Все молчали, терпя нескончаемый поток причитаний, когда барон прервав шепоток слуги выкрикнул в сторону преграды:

-         Это вы господа? Или мой глаз подводит меня? - и для убедительности выставил вперед револьвер, пнув одновременно для пущей готовности Макса локтем в плечо.

Тот тут же взвел курок и прицелился в одного из людей у голубой преграды.

-         Мы это, барон, прячьте ваши стволы, - ответил тот, что пониже, голосом егеря. - Идите сюда, тут кое-что совершенно необычное, клянусь Небом...

 

***

-         Это щит из неизвестной нам энергии, похоже, какое-то поле, - Берроуз, выглядел озабоченным, - Мы попробовали пробросить через него пулю, но она оплавилась, как лед на раскаленной сковороде.

-         Что удивительно, на ощупь, она совсем ледяная. Никаких рычагов или пультов управления этим устройством мы тоже не нашли.

Макс выступил вперед.

-         Любопытно. Я прежде был инженером в энергетике, так что кое-что в этом деле понимаю. Позвольте-ка посмотреть, - он подошел ближе и стал осматривать пол вокруг щита. – Да, забавная штуковина, даже у нас таких нет.

-         У вас - это на вашей планете? В вашем времени? – переспросил капитан.

-         Да в нашем времени... вы не замечали тут ничего необычного? Что-нибудь типа биосчитывателей или сенсорных панелей.

-         Био… простите, Макс, но я не вполне понимаю.

-         Считыватели, снимающие биологические показатели, - увлеченно ответил Макс.

-         Биологические? Но с какой целью? - не понимая, ответил капитан, - Вы говорите на непонятном для меня диалекте. Если Вы имеете ввиду органы управления, то мы не нашли ничего похожего на это.

-         Да, да я об этом, - подтвердил Макс, - Я думал... ладно, оставим это, я осмотрю сам. Вы можете посветить вот сюда?

-         Смотрите, здесь какие-то ямочки, три штуки, - девушка показала на маленькие углубления в полу.

-         Мичман, дайте-ка побольше свету сюда,- велел капитан.

Подслеповатый луч карбидной лампы выхватил из темноты три квадратных углубления на полу в паре шагов от преграды.

-         Мда... может, это и есть замочная скважина, - констатировал капитан, проводя подушечкой пальца по краю находки, - Осталось найти ключ. Что скажете, господин инженер? - он вскинул голову на Макса, - Как вскрыть их?

-         Дайте мне посмотреть, - Стени, до этого молча державший карбидную лампу, стал прикладывать ладонь к ямочкам, пытаясь измерить их и бормоча что-то неразборчивое себе под нос. - Да...очень совпадает,...- раздавалось среди бурчания.

Он распрямился, перепрыгнул брошенные мешки с поклажей, разбросал два кожаных тюка с запасом воды и, выкопав старый брезентовый рюкзак, стал выбрасывать его содержимое наружу.

-         Мичман, Вы в порядке? - обеспокоенно спросил Берроуз, направив на него оставленный фонарик.

-         В порядке, кэп, да … я совсем в порядке... я ищу эти стеклянные пирамиды. Клянусь Великим Небом, эти дырки в палубе выточены под их размер!

Наконец, мичман пыхтя выволок деревянную шкатулку с пирамидами и вручил ее молодому человеку.

-         Макс, поставьте их туда.

-         Оригинальная идея, я бы и не догадался, - признался тот.

Взяв поданные мичманом кристаллы, он поставил их в углубления. Преграда вздрогнула, будто распознавав давно забытую команду, на секунду запылала ярко-белым и мгновение спустя вернулась в прежнее состояние, как будто ничего и не произошло.

-         Она запылала как солнце, - воскликнул по-мальчишески барон, - но не открылась.

Стени смущенно опустил голову. Путешественники растерянно смотрели друг на друга.

-         Андреас, - Макс повернулся к егерю, стоявшему поодаль и наблюдавшему за происходящим со стороны, - Вы сможете сориентироваться по сторонам света?

-         Здесь, в подземелье? Зачем, здесь же только один туннель?  – удивленно спросил егерь.

-         Это может оказаться важным, стороны света могут сыграть с роль в открывании этого заговоренного замка, - Макс улыбнулся.

-         Это шутка, господин инженер? – доброжелательно усмехнулся Бома.

-         Нет, барон, нет шутка. Сейчас мы это проверим, сказал Макс, вытаскивая из выемки одну из пирамидок, и рассматривая ее в свете фонаря, - господин Андреас, так что скажете на мой вопрос о сторонах света?

-         Думаю, что север находиться вот в той стороне, - егерь махнул рукой, показывая направление, - Моя интуиция редко обманывает меня, в таком деле.

-         Тогда послушаемся вашей интуиции, господин Андреас. Помнится, когда они гонялись за мной на Земле… ну, по-вашему, на Зенике,… они называли ее Северный Ключ. Это была вот эта зеленоватая пирамидка, с волной, посему сориентируем ее на север — он разместил зеленый конус пирамиды в крайнюю полость, ближайшую к северу, куда показывал егерь.

Преграда вздрогнула вновь, истончилась, тонкими струями стала сворачиваться в центр воронки, разрушаясь грозовыми разрядами  и потом опала вниз, освобождая путь в темный зал, напоминающий пустынную вечернюю площадь в средневековом городе...

 

***

Темные стены вертикалью уходили в покрытый мраком потолок, узкие домики с черными окошками, толкаясь как в переполненной  в час пик  подземке, забирались друг на друга. Десятка два разнокалиберных улочек вливались речками и ручейками на площадь, входя и разветвляясь, теряясь из виду где-то в бездонных недрах подгорного царства.

-         Вот те на! Это куда нас занесло?..., - изумленно выпалил мичман озирая странный пейзаж.

-         Мне кажется, я видел подобную картинку на старинной гравюре Мюррэ. Там был Сионау времен Вирада Грустного. Это больше тысячи лет назад, - удивленно сказал Бома, крутя головой, - Этот же зал будто срисован с нее.

-         Уж не в прошлое ли мы заброшены? – спросил Макс. – Я здесь ничему не удивлюсь.

-          Прислушайтесь, мы тут, похоже, не одни, - тихо сказал капитан.

В одной из боковых улочек раздалось звонкое хлопанье по зеркалу мостовой не меньше дюжины  ног. Затарахтело обитое железом колесо, подскакивая на ровном стекле улицы.

-         Едет, там что-то едет, нужно сматываться! - воскликнул барон, хватая один из подвернувшихся под руку мешков. - Что ты встал истуканом, Дожва, хватай поклажу живо!

Путники сорвались на бег, оглядываясь туда, откуда все яснее доносился звук. Не чуя земли под ногами, добежали до одного из узких темных переулков, зажатых между двумя одинаковыми серыми домами с окнами под самой крышей без дверей на улицу. Лишь там, прижавшись к холодным камням, они смогли перевести дух. Топоток приближался, невидимая повозка грохотала, выбивая острые искорки из железного обода. Раскатистым щелчком ударил хлыст, топот стих, будто был мимолетным сном. Тишина навалилась ватным ожиданием опасности. 

Руки у Макса покрылись холодной пленкой испарины. Тихо скрипнуло колесо за углом, визгнула кожа упряжи. Бич щелкнул еще раз, в устье улицы мелькнули белесые тени запряженных в повозку грубых подобий человека, вылепленных неудачливым скульптором с плохой натуры.

Высоко на козлах восседал, поигрывая бичом, весьма упитанный ящер с лоснящимися боками, зеленого окраса в черной защитной сбруе. Видение продолжалось чуть больше секунды, загадочная упряжка исчезла так же неожиданно, как появилась, оставив путников в  полной вопрошающего молчания тишине.

-         Тссс, - зашипел барон, - Похоже, этот упырь умеет растворяться в воздухе, как разлитый уксус, поэтому мы его то слышим, то не слышим. Не хотел бы я встретиться с этой тварью и его слугами один на один.

Железо по стеклу отвратительно завизжало, будто наездник выпустил острый клюв тормоза у коляски, и в узком устье улицы, выходящем на площадь города-фантома, возникла длинная ящериная шея.

Рептилия вытянулась, пытаясь взглянуть за угол улицы, открыла пасть, выпростав длинный язык, и стала ощупывать воздух, принюхиваясь. Сделала еще пару движений, обследуя пространство, и беззвучно растворилась в воздухе. Охваченные оторопью, путники молчали в оцепенении, пока тишину не разорвал короткий приказ капитана:

-         Отходим в глубину подземелья, пока оборотень,… или что бы это ни было, не вернулся...

Отряд двинулся вперед, капитан и егерь остались в арьергарде. Улица как-то незаметно сменила обличье древнего города, став вновь низеньким туннелем со стеклянными стенами, так что путникам порой приходилось пригибаться, чтобы протиснуться вперед.

-         Кто-то крадется совсем рядом, впереди нас, - остановившись, сказал Стени, вслушиваясь во мрак.

-         Да нет, Вам показалось, - возразил барон, - я бы услышал.

-         Нет, не показалось, - уверенно поддержал мичмана Андреас, - Я тоже слышал... я чую зайца за версту...Там кто-то был... Может, засада?

-         Засада - не засада - примем бой! Барон Бома не привык отступать перед какими-то призраками, даже если они рядятся в шкуру ящериц! Идемте... и вы тоже позади, подтянитесь. Мы разгоним их нашей удалью.

Однако, ни впереди, ни позади никого не оказалось, хотя они прошли по узкому коридору не менее пары лиг, пересекли горбатый, каменный мостик над черной расселиной, пока тропинка не привела их к развилке трех дорог. Одна из дорожек уходила под большим углом вверх, так что карабкаться в гору пришлось бы почти на четвереньках, цепляясь за стены. Вторая тропка ныряла резко в низ, а третья, срединная шла ровной лентой вперед.

-         Самая простая дорога ведет в самую добрую ловушку – так, кажется? - усмехнулся барон.

-         Если бы нас хотели подстеречь, то давно бы уже догнали. Может, мы уже оторвались или они не заметили нас, господин барон? - неуверенно спросила девушка, поправляя лямки тяжелого заплечного мешка.

-         Может и так, дитя мое, но Вам не нужно ничего и никого бояться, клянусь Небом.

-         Барон, - егерь был заметно взволнован, - Они рядом, они вокруг нас... враг очень близко я чувствую его дыхание. И этот город-фантом, оказавшийся на поверку совсем не городом…

-         Полноте, Андреас, полноте...Нас просто путают, обводя своими миражами, чтобы испугать. Сильный враг давно бы передушил нас, как удав. Если он выжидает, значит он боится, - подбадривающее сказал барон, - Думаю, надо идти, по нижней дорожке. Ваше мнение капитан?

-         Чем меньше мы будем стоять тут, на открытом месте, тем больше у нас шансов остаться живыми...

-         Тогда идемте вниз, - эхо многократно отразило голос барона от стен подземелья.

Ход нырнул растянутой тетивой, вертикальные стены таяли в темноте потолка, до которого не добивал свет блеклых карбидных ламп. В воздухе потянуло запахом затхлой воды и камней. Люди чуть приободрились, почувствовав знакомые знаки природы, зашагали увереннее, когда высоко над головой мелькнула серая вспышка, потом замигал свет, как будто кто-то, неторопливо прихрамывая, пронес лампу среди забытой колоннады, высоко над головами.

-         Вы видели, хозяин, там был свет?! - голос слуги, замыкавшего шествие, дрожал, - Господин Андреас прав, тут кругом мертвяки! Они ходят вокруг нас, они поймают нас, высосут нашу кровь и съедят наши души.

-         Дожва, не наводите панику, это просто игра света, - как с маленьким ребенком заговорил барон, - Мы уже близко к цели.

-         Ну, я видел, барон, я видел своими глазами… и этот оборотень-ящерица… Мне кажется,- он снизил голос, - он идет за нами по пятам.

-         Где он? - барон перевел лучик фонарика на стену и дальше по коридору, - Там никого нет! Сбег, как и не был.

-         Мои глаза еще не выгрыз ящер, я видел, -  шептал перепуганный слуга.

Вот как бывает, подумал Макс, жили предки человека три, а может, и все четыре поколения, служа при баронском роду, и горя не знали. Не в богатстве, но в какой-никакой сытости и тепле. Отлупят порой за нерадивость, ну или разжалуют со смурного настроения на псарню. Да побитые бока - что до них , заживет, как на собаке, главное, что простят же потом и обласкают. И тянулась такая неспешная жизнь от деда к внуку и внука к правнуку из века в век.

И планировал человек дожить свою долю так же, ничего в ней не меняя, - да и зачем? Пускай не в богатстве, но сытым, пусть не свободным, но знающим путь от рождения до могилы. И вот повернулось как - по самодурству хозяина приходится тащиться на смерть, да не понятно, за что. Вот и крутится на своей цепи, изворачивается от неизбежного человек. И понять можно его и оправдать, да толку кроха.

-         Эй, друзья, а куда делся этот Дожва? -  громко спросил через некоторое время Бома, водя фонариком по сторонам, - Тут же был, окаянец! И пропал! Капитан, мичман вы его не видели, не отставал?

-         Никак нет, не отставал, - отозвался мичман.

-         Вот оно как… Может ход какой боковой - он с перепугу туда и нырнул? - удивился барон.

-         Нет, не было, вроде, ходов..., - ответил егерь.

Путники огляделись, еще раз посчитали присутствующих – нет, Дожвы не было.

-         Эхх... хороший был слуга только глупый, пропал, почитай, по собственной дурости, да трусости, - философски подытожил разговор барон.

-         Барон, прикажете проверить коридор? - спросил егерь.

-         Ступайте, Андреас, - обреченно сказал барон, - Да захватите с собой мичмана, чтобы и Вы не сгинули там... вслед за бедолагой.

Не торопясь, словно капельки по мокрым стенам, потекли минуты ожидания. Туннель гудел создавая странные отзвуки в своих бездонных полостях.

Макс сидел, упершись спиной в брошенные мешки, и пытался уловить шаги следопытов в случайных всхлипываниях и завываниях сквозняков, распознать легкие шаги лесника и тяжелую поступь Стени.

 Но ушедший во мрак дозор не возвращался. Он стал думать, что, может, они перешли мост и вернулись в город-фантом, чтобы проверить, что слуга не сбежал назад. Может, этим вызвана затянувшаяся задержка?

Но время шло, а ушедшие так и не появлялись. Первым не выдержал Бома. Он вскочил, подхватил фонарик и, ворча ругательства себе под нос, пошел вслед дозорным. Шаги его становились все глуше, пока не угасли. Капитан с долей сомнения посмотрел ему вослед. Пожал плечами и, достав револьвер, стал размеренно проверять барабан и затвор. Затем протер платком стеклышки карбидной лампы и принялся привешивать фонарик к груди, когда из темного прохода раздались тяжелые шаги.

Берроуз отвел лампу в сторону, рассчитывая ослепить идущего, и выиграть в случае необходимости пару секунд, но вместо чужака в туннеле замаячила крупная фигура барона.

-         Это Вы, Бома, - облегченно сказал капитан.

-         Угу...Я их не нашел, их нет, - расстроено ответил тот, - Ступайте-ка сюда потолкуем.

Они сгрудились за мешками поклажи вокруг лучины фонаря, рисовавшего только силуэты лиц. Они казались похожими на мальчишек, замышляющих промеж собой, что-то тайное и, вероятно, опасное.

Эмма с любопытством смотрела на эту отчаянную мужскую серьезность  и память дорисовала ей совсем другую картинку: футбольное поле за школьным двором, тройка пацанов из ее класса, сгрудившаяся в изломе дупла старого дерева, а потом крадучись перелезающая через забор, чтобы посбивать розовых яблок из садика соседнего домика, утопающего в яблонево-осеннем свете.

-         Да... придется...оставить..., - долетало неясное.

-         Нет...нельзя...придется идти туда, - спорил глухо капитан.

-         Мы не можем стоять тут долго, - ругнулся барон.

-         Тише..., - отозвался Берроуз.

Разговор притих, лишь долетал, вздрагивая колебаниями отдельных гласных и дыханием непростого спора. За переговорами пролетело еще не меньше десяти минут, пока раскрасневшийся барон не поднялся. Отмахнулся рукой от последнего аргумента капитана и, кашлянув в кулак, объявил:

-         Как глава экспедиции, - он прокашлялся, опустив глаза, - Должен объявить что мы, возможно, потеряли троих человек. Поэтому...я решил... ввиду важности нашей миссии, - он бросил взгляд на Макса, молча сидевшего с другой стороны, - Мы продолжаем идти вперед, несмотря на пропажу Дожвы и исчезновение посланных за ним мичмана флота Его Величества Стени и моего егеря Андреаса.

 

***

Примерно через три лиги  впереди показалась комната. Перебросившись несколькими жестами с бароном, первым пошел капитан. Он закрыл окошко фонарика рукой, достал пистолет, вжался спиной в зеркальную стену и зашел в неизвестность. Комнатушка оказалась тупиковым залом прохода, туннель обрывался и дальше хода не было. Капитан быстро пробежал лучиком лампа по стеклянным стенам помещения и собрался было поворачивать назад, когда в темном углу что-то шевельнулось, зашелестело, выделилось из темноты и знакомый голос заставил вздрогнуть:

-         Друзья, приветствую вас, - сказал пропавший слуга, но со странной, механической интонацией автомата лишенного, человеческих эмоций..

-         Дожва! Где ты пропадал... экий паршивец! - воодушевленно воскликнул Бома, - Мы уже облазили все подгорье в поисках тебя, недотепы! Выходи, что ты прячешься в потемках?

-         Я умер и родился, - так же механически ответил слуга, - Тот, кто заставил меня умереть, послал меня сюда...

Из отражения стеклянной стены, появилась неясная тень, вздрогнула, принимая форму исчезнувшего слуги, покачиваясь на негнущихся ногах, будто деревянных кукла. Фигура вышагала неровной диагональю в центр комнаты, разведя, как детская кукла, руки углом в стороны, и проскрежетала механическим голосом:

-         Пославший меня, требует, чтобы вы сложили оружие и отдались его воле, - голова куклы-слуги безвольно упала на шею. Тело слуги закачалось, потеряло опору и безвольно рухнуло вниз.

-         Оружие на пол!..., - зарокотало со свистом откуда-то с потолка комнаты, - Здесь вы, двуногие, в западне!... Вы - моя добыча! Я поймал весь выводок, я получу хороший выкуп.

К свисту рептилии добавился шелест змеиной шкуры, огромная змея свивала неразрывное кольцо, стягивая кокон капкана.

В комнатушку, перегораживая выход, ввалился зеленый ящер, глаза его бегали с безумной скоростью по сторонам. В лапах он сжимал увесистую трубу, которую угрожающе водил перед собой. Путники медленно подняли руки вверх.

-         Вот Ыыынн пришел, - заявил ящер шипя.- Оружие на пол, и по одному вперед, двуногие..., - потребовал он.

-         Ты чей будешь, Ыыынн? - спросил первый барон.

-         Не твоего ума дела, двуногий. Выкладывай, что там у тебя, и будешь жив, пока я разрешу, - прошипел ящер.

Оглядываясь на его нависающую фигуру,  аккуратной линейкой сложили на пол оружие. Последним, сняв с пояса пару револьверов и кинжал, был Бома.

-         А теперь пошли, один за одним - туда. Самку вперед. Идите, куда скажу, - ящер потряс раструбом своего оружия.

-         Ишь, раскомандовался, - буркнул барон.

-         Молчи, двуногий...

 

***

Колечко замка на рюкзаке, который тащил капитан, шедший впереди Макса, отвратительно поскрипывало при каждом шаге. Свет фонаря мелькал по матовым стенам туннеля. Позади, шипя и бормоча что-то на смеси человеческой речи и змеиного шипения, плелась рептилия. Порой на ящерицу нападал боевой раж, и она принималась свистеть. Потом переходила на континентальное наречие и витиевато ругалась, в красках описывая, почему двуногие виноваты во всех его проблемах - и вообще она потеряла уйму времени, гоняясь за стадом глупых людей. Одно лишь радовало ящерицу - возможное поощрение за поимку.

-         Ыынн молодец, - шипела ящерица, - Изловил беглых двуногих. Награда будет, разведу много новых афнов…

-         …Много афнов - хорошо, большой успех, - продолжал он, - Мало афнов - плохо, не будет любви и уважения. Двуногие - плохие рабы. Они всем хуже афнов: отвернешься - работу не работают, аккуратную работу не делают. Сами себе на уме - думают, что знают лучше, чем Ыынн.  Афны лучше, афны хорошо работают, но едят очень много - плохо…

-         …Большой почет теперь у Ыына.., - монолог рептилии в очередной раз закольцевался.

-         Что ты заладил, почет, да почет, - ругнулся барон, - Афны это безглазые что ли, что тебя таскают?

-         Даа..., - гордо ответил ящер стукнув себя лапой в грудь, - У меня двадцать афнов. Так положено смотрителю машин. Но за вас мне на дадут еще столько же, а может, сделают старшим смотрителем! Это великий почет!

Он воздел лапы кверху, ставши похожим на динозавра из детской книжки про доисторические времена, и потряс раструбом своего оружия над головой.

-         Дадут, дадут, - Бома обернулся на гордого собой ящера, - Зачем ты Дожву сгубил, душегуб?

-         Дожву? - ящер повел перепончатым глазом, наклонив шею.

-         Ну да, слугу, из которого ты куклу сотворил.

-         Я украл его душу, из его души кротарь выточит новых афнов, - ответил Ыынн, - Много афнов - очень большой почет. Мой пленник, что хочу, то и делаю. Из вас тоже афнов сделают.

Он засопел, высунув раздвоенный язык, ощупывая им кончик своего носа.

-         Экий ты …., - ответил Берроуз.

-         Ыынн - умный и хитрый воин, победитель двуногих варваров, - ящер опять гордо запрокинул голову и поднял раструб оружия в лапе, по видимому олицетворяя собственную победу.

-         Смотри макушку об потолок не сотри, - огрызнулся барон.

-         Раб должен любить своего владыку, почтение к хозяину - мать всех достоинств, - зашипел ящер, - Так сказано в Книге Мудрости. Вы - дикие варвары, не знаете истину. Если бы не наше тысячелетнее терпение и забота, вы бы вымерли в дикости и холоде этой планеты. Так учит Мудрость.

Ящер разразился моралистической тирадой, цитируя отрывки из Книги Мудрости со  вкраплениями из слов своих учителей разных ступеней посвящения. Макс слушал, не вслушиваясь - тяжелая поклажа за спиной больно давила поясницу да раздражало громкое щелканье ботинок ящера из-за спины.

-         …Высшее благородство состоит в предугадывании желаний хозяина..., - словесная река Ыынна не обмелевала.

-         Скажи мне, говорящий ящер, - барону, похоже, надоело выслушивать рептильи тирады, - Что ты хочешь, чтобы нас отпустить? Какое вознаграждение, мы можем тебе заплатить.

-         Двуногий! - ящер встрепенулся, - Ты считаешь, что своим жалким золотом ты можешь подкупить несгибаемого Ыынна, продолжателя дела великих отцов?

-         Ммм... нет, конечно, не считаю, но цена...

-         Цена?! - ящер остановился, закатив глаза, -  Дорого, очень дорого. У двуногих нет столько золота.

-         У меня много денег, говорящий ящер, - заговорщически зашептал барон, - Я заплачу за свою свободу.

-         Ммм..., - ящер стал загибать пальцы на лапах, - Четыре пуда золотом и рабов не меньше двух десятков для переделки в афнов...- Подумав, добавил, - Послушных, чтобы не бунтовали и не противились.

-         Ну, ты загнул, брат, - барон охнул.

-         Нормальная цена! - ящер прищурился, -  Я же говорил, что у двуногих мало золота. Ыынн знает двуногих, как пятна на своей шкуре. Двуногие мелки и глупы, их мысль ползает, как мышь в норе. Никогда двуногие не смогут превзойти холодный расчет и интеллект рептилий… Куда!? – шипя, взвыл не своим голосом Ыынн, - Бежать!?

Синий разряд вырвался длинной искрой из раструба оружия ящера, ударил в потолок, закрутился спиралью, обдав жаром мартена, рассыпался на несколько шаровых молний и покатился, набирая скорость. Макс успел увидеть бегущего впереди капитана, барона, заваливающегося на бок...

Нечеловеческая сила подкинула Макса в воздух, как пушинку,  отшвырнула в стену, он успел ухватить краем глаза, как тень Ыынна метнулась с неимоверной скоростью вперед, потом -что-то сильно ударило его по затылку...

-         Макс, Макс.., - голос девушки плыл медленно, словно лодка в пелене утреннего тумана.

Он открыл глаза, точнее один глаз, второй открываться самостоятельно никак не желал. Макс попробовал пошевелить пальцами рук и ногами – конечности, кажется, были в порядке.

-         Где Берроуз, он жив? - спросил он. Она испуганно оглянулась на тень ящера, заслоняющую туннель.

-         Жив, жив… Не возьмешь меня так, - захрипел капитан, - Так, чуть аспид шкуру подпалил, да синяки. - На лице его красовались два кровоподтека, шуба была сильно обожжена. – Заживет, как на собаке.

-         Бежать нельзя, Ыынн будет убивать двуногих, - гаркнул ящер.

-         Сбежишь от тебя, - барон сплюнул на пол.

Чертыхаясь и кряхтя, капитан встал, опираясь о стену.

-         Ну, вот и полежали..., я могу идти, - он сделал пару непростых шагов – похоже, при попытке побега он еще повредил и ногу.

-         Беглый двуногий храбрый воин, но глупый. Реакция рептилий в четыре раза быстрее, чем у двуногих, убежать нельзя. Нужно быть верным Ыыну, тогда будет порядок. Порядок - высшая цель! - прошипел ящер.

-         А что у меня..., - Макс поднес руку к глазу, - …с ним? Я не могу его открыть, он цел?

-         Ничего, ничего синяк от ушиба. Вот, приложи это, - она протянула ему круглую металлическую флягу с чем-то плещущимся внутри, - Это просто холод, поможет.

-         Двуногие, мое предупреждение, - зашипел Ыынн, - Еще одна попытка побега-  и я буду стрелять на поражение. Ыынн не играет в игры! И шевелитесь, я должен отдать вас в переделку сегодня.

Шли молча. Максу помогал барон, поддерживая его за плечо, капитан отказался от помощи и, хромая, ковылял в одиночку борясь с болью. Говорливый ящер умолк и лишь шипел что-то себе под нос.

Вскоре добрались до памятного моста через расселину. Когда она показалась впереди, Макс почувствовал, что что-то неуловимо переменилось с тех пор, как они прошли по мосту в первый раз. Он вытянул шею, облокотившись на плечо поддерживающего его барона, и тут же получил острый тычок когтем в плечо и окрик:

-         Смотреть нельзя!..

Нет, все-таки определенно что-то переменилось в ткани пространства. Он чувствовал это, но не мог уловить перемены. Предчувствие испытания, не переставая, било тревогу. Материя почти искрила напряжением.  Но разум, искавший причину, не находил ее. Макс украдкой посмотрел по сторонам. Нет, ничего подозрительного. Расселина уходила темным провалом в стороны, впереди выступал из тьмы узкой полоской мостик на пропастью. Никого – тишина, пустота, только дуновение подземного ветра из бездонного провала.

-         Первым беглец, - зашипел ящер, - Потом самка, потом «богач»,  - он хихикнул.

-         Потом за ними - молодой с подбитым глазом. Ыынн последний идет, следит.

Дошла очередь барона форсировать пропасть, он просвистел какую-то игривую мелодию и, крякая и раскачиваясь плоскодонной баржой на высоких волнах, смешно приподняв полы шубы, пошел на провалом.

-         Двуногим свистеть нельзя, - ругнулась рептилия, вставши у моста и озираясь по сторонам, - Только Ыынн может свистеть.

-         Да понятно, что тебе можно, а нам нельзя. Зануда ты, -  отозвался барон, - Вот упаду с моста - не будет у тебя новых афнов.

-         Двуногий плохой раб, - опять заладил свое ящер, - Зря учил, зря слова говорил, только попал в плен - уже делает бунт, плохо слушает хозяина. Ыынн заботится о двуногом, а двуногий не заботится об Ыынне…

-         …Наставник поучал Ыына не брать двуногих, Ыынн плохо слушал, - не унималась рептилия. Она закрутила передними лапами, словно плавниками, загребая воздух.

-         Теперь ты, - ящер толкнул Макса в сторону мостика, - Потом Ыынн пойдет. Ыынн следит за вами, стойте смирно.

Макс упал на одно колено от тычка, поднялся, стряхнул грязь с расцарапанных ладоней и пошел по мосту, не оборачиваясь, чтобы не видеть успевшего до смерти осточертеть ящера.

«Раз, два, три, четыре...» - начал он отсчитывать шаги перехода смотря на носки своих унтов. Взор его ушел ниже под изгиб моста и в темноте бездонной расселины он увидел веревку, потом еще одну, петлю. Хитрая система блоков опутывала мост. И как он раньше не заметил этого? И егерь, и мичман не заметили -  они же так внимательны.

Может быть, это соорудили ящеры? Или....или все было иначе и ловушку... – у него перехватило дыхание, он почти остановился, чтобы рассмотреть получше, но, вспомнив про ящера, прибавил ход пока тот не заприметил его удивительной находки. Дела, дела… И не предупредишь ни барона, ни капитана...

Обуреваемый всколыхнувшимися чувствами, он едва успел ступить на твердую дорожку, как, разрывая подземную тишину, зазвенела тугая тетива натягиваемого каната, загудела разматываясь канатная бухта. Ящер, не дойдя и до половины мостка, вздрогнул словно упершись в невидимое препятствие, передние лапы его бешено закрутились, ноги приподнялась на землей. Ствол грозного оружия выпал, задевая за стены узкой расселины, покатился в пропасть.  Туловище рептилии оторвалось от опоры, наклонилось, нарушив законы тяготения, зависло в воздухе на долю мгновения и, не в силах сопротивляться более физическим законам, рухнуло вниз. Пролетев несколько метров в расселину, ящер вздернулся пойманной на крючок рыбой и, раскачиваясь, повис в воздухе.

-         Повиси чуток, говорящий ящер, - из темноты за мостом послышался голос мичмана Стени, - Проветрись, тебе полезно.

-         Пощади Ыына, воин! Ыынн сдается! - заорал  одуревший от ужаса ящер,- Двуногий воин обхитрил Ыынна, выиграл битву. Ыынн не хотел обижать двуногих братьев.

Путники с изумлением оглядывались, еще не вполне веря своим глазам и ушам.

-         Отпусти - и Ыынн покажет дорогу назад, - всхлипывая, шипел ящер, похожий на гигантскую летучую мышь, подвешенную кверху ногами.

-         Нам не требуется наружу, - оборвал тираду мичман, наконец показавшийся из-за широкого каменного уступа - Нам нужен сад с деревьями, растущими наоборот. Знаешь такой?

-         Зачем тебе сад, человек? - ящер выпучил черный перепончатый глаз.

-         Не твоего ума дела, - огрызнулся мичман, - Покажешь - будешь дальше бегать.

-         Я не знаю дороги в сад,- завыл ящер.

-         Ну, раз не знаешь, тогда я режу веревку, прощай..., - Стени достал нож и подхватил полощущийся в воздухе трос.

-         Уууу, - взвыл, оглашая провал, ящер, - Двуногий хитрый! Я покажу дорогу к саду.

-         Ну, вот, другой разговор! Так-то лучше будет - удовлетворено хмыкнул мичман, - Подумай еще о том, где сад находится, да гляди, внимательно, а там мы тебя вытянем.

-         О! Великий воин, - захныкал ящер, - Только не заставляй меня висеть кверху лапами! Большой позор для Ыына так висеть.

-         Не заставлю, не беспокойся ...- эхом отразился голос мичмана, - Андреас, вылезайте, мне нужна ваша помощь.

 

***

-         Ох, и тяжелый ты хряк, еле выволокли, - мичман стянул рукавицы с рук, - отожрался...

Ящер кряхтя, вскочил на задние лапы, проверяя не переломаны ли кости.

-         Отвяжи мои лапы, двуногий. Честному ящеру не подобает ходить на привязи, как афну, - Ыынн воздел шею вверх  и свысока посмотрел на егеря, державшего веревку спутывающую его ноги.

-         Так будешь ходить, на поводке, заслужил, - огрызнулся Бома.

-         Большой позор, двуногий. Так не можно, нужно уважать права противников, - ответил ящер.

-         Заткнись, - огрызнулся барон. Ыынн отвернул голову, но перечить озлобленному барону не стал.

-         Где твои сородичи? - спросил подошедший капитан, который успел смастерить себе трость и теперь хромал, опираясь на нее.

-         Ыынн не знает, думают другие. Машины работают - и Ыынну почет, машины встали -Ыынну позор, - ящер закрутил шеей, похоже, поняв, что его не прикончат на месте.

-         Ладно, веди к своей повозке, поедем в сад. Да пошустрее, - велел барон вернувшему было себе уверенность ящеру.

-         Ыынн, покажет двуногим сад - будет позор, а если сад не покажет, двуногие убьют несчастного Ыынна.  Трагедия! - ящер причитал на ходу, путаясь в веревках, которые стягивали его лапы.

-         Эй, Ыынн, скажи-ка, а откуда эти самые твои афны берутся. Ты все уши прожужжал, - полюбопытствовал барон, которому егерь передал веревку спутавшую лапы рептилии.

-         Это не люди и не лошади, это слепые афны, они сделаны из спин людей...

 

Через час пути дошли до боковых улиц города-фантома. Ыынн, свистнул, подзывая своих афнов, и через  несколько минут слепцы, пыхтя, уже тащили высоченную коляску в узкий проулок. Ящер доплелся до коляски, зашипел им что-то неодобрительно-злое, затем нажал какой-то рычаг, и из под дна позади повозки выдвинулась длинная платформа с парой приземистых лавок по сторонам.

-         Вот место для людей садитесь, я буду вести повозку, - сказал он, с трудом взбираясь в наклонившуюся колесницу.

-         Ты, наверное, хотел сказать, место для афнов? - поправил его барон, - Скамейки-то какие - и ноги не подогнешь.

Ящер замялся:

-         Для афнов, но и вам удобно... других у меня нет...

Путники забрались на платформу, коляска осела под тяжестью ездоков. Ыынн засвистел, запряженные человечки натянули упряжь и повозка покатилась под уклон в один из узких полутемных коридоров, удивительно похожих на средневековою европейскую улочку.

 

***

Коляска быстро двигалась по зеркальной поверхности узкой улочки, ящер стегал диковинных рабов ударами бича, громко посвистывая. Дорожка скользила по недрам подземного царства, поднимаясь и опускаясь, становясь то широкой, так, что нельзя было разглядеть границы туннеля, то сжималась до такой степени, что стены царапали выступающие колеса повозки, и Ыынн пригибал шею под низким сводом. Потом путь повернул налево, он опять свистнул что-то афнам, те побежали скорее.

Туннель расширился, и вскоре начался длинный пологий откос, завершившийся тремя каменными глыбами, выставленными отчего-то в шахматном порядке. Коляска заскрипела, выворачиваясь из стороны в сторону, и тут же выскочила на открытое пространство.

-         Малый машинный зал, моя гордость, - рявкнул ящер, повернув шею к путникам, - Сам сделал. Большой почет!

В сиренево-белом свете, больно режущем глаза после полупотемок подземных ходов, сплетались толстые трубопроводы, в круглых ваннах булькала лопающимися пузырями серо-зеленная жижа. Гибрид мотылька и стрекозы с вытянутым жалом зависал над жижей, опускал длинный хоботок в чан, так что жижа начинала неистово бурлить, потом вспархивал, чтобы тут же перелететь на вершину соседнего чана. Кран, похожий на поднятого на дыбы кузнечика, нес в длинном клюве круглый бочонок. На двигающихся лентах транспортеров лежали серые коконы, похожие на гусениц, только что собранных с веток. Транспортеры тащили коконы в приемники больших машин, внутри которых что-то скворчало, шипело, плескалось и даже порой подвывало.

-         А что это они тут делают? - спросил мичман, изумленно разглядывающий  необычные ящерные технологии.

-         Здесь перерабатывают биомассу для компрессии и отправки через грузовой портал в Хартланд. А там, - ящер вытянул шею, - там скважины в магму, чтобы добывать металлы из мантии вашей планетки.

-         И тоже в портал?

-         Ага, - довольно ответил ящер, - Каждый клан в улье решает свою задачу. Механики добывают ископаемые и строят машины, психоисторики собирают психоэнергию, биотехники занимаются генносбором, энергетики ловят солнечную плазму звезды. Все делают одно дело, каждая капля точит камень. Такова Мудрость, завещанная нам.

-         Собирают они тут, собирают они там, - захорохорился барон. - Вы меня спросили?

-         А ты кто такой? - скороговоркой ответил ящер.

-         Тьфу на тебя, аспид…, - огрызнулся Бома.

-         Не плюй на Ыынна, это недостойно воина, - ящер высунул язык и быстро заморгал перепончатым глазом, глядя на барона.

-         Сколько еще ехать? - спросил егерь.

-         Пссст, - зашипел ящер, - Уже близко...Сейчас будут фермы, а за ними Портал Преображения. А там уже и приедем.

-         Преображения?, - повел бровью Берроуз, - Кого во что?

-         Увидите, - засопел ящер, - Скоро...

-         Смотри, Ыынн, ежели чего, ты первым к предкам, что Книгу Мудрости написали, отправишься..., - загрозил мичман, - Так что не вздумай тут шутковать.

-         Ыынн знает, - полуразборчиво ответила рептилия.

Коляска затряслась, съехав с зеркальной дороги на мелкий гравий. Слепящий сиреневый свет погас, уступив место серо-зеленому, стало душно и влажно.  В грязное серое небо устремились бесконечными коленчатыми кружками растения, похожие на великанские бамбуки. В густой коричнево-серой траве звенела, гудя миллионнокрылой тучей, орда насекомых. Они ползали по бархатистым узким листкам,  собирая липкую, блестящую субстанцию то ли смолы, то ли пыльцы. Группировались в черные рои, закручивались коброй, набирая силу, взвились к вершинам бамбуков, чтобы свалиться на траву, шелестя неисчислимой армадой хитиновой брони.

-         Это ферма, тут растят еду, -  Ыынн выпростал длинный язык и стал, облизываясь ловить случайных насекомых, - М-м-м, вкусно!

-         Вот дрянь-то..., мух ест, - заворчал барон.

Сочный свист прорезал пустоту между деревьями, взвизгнул, щелкая, хлыст, затрещали мелкие гравийные камушки, раскидываемые колесами повозки. Перепуганные движением насекомые взмыли в воздух, недовольно гудя и свиваясь в протуберанцы черных роев. Ыынн заерзал, стал крутить головой в разные стороны.

-         Едет...Беда Ыынну, большой позор, - ящер вытащил из кармана отливающий лиловым плащ и набросил его на скамейку где сидели люди. - Накройтесь, не видно вас, мне спокойно.

-         Чтобы тихо и без фокусов, - мичман ткнул в спину Ыынну четырехствольный револьвер. - Кишки выпущу тут же, назад не засунешь. Понял?

-         Угу.

Макс приоткрыл складку ткани так, что ему стал виден кусок дороги слева от коляски и несколько стволов деревьев. Едва он приладился, чтобы рассмотреть получше, как вторая повозка поравнялась с телегой Ыына. И Макс не поверил своим глазам... На козлах сидел не ящер, там был человек.

-         Приветствую тебя, брат, - обратился незнакомец к Ыынну.

-         И тебе моё почтение, -  сипя и волнуясь, просвистел ящер.

-         Вижу, груз везешь... - спросил человек, показывая кончиком хлыста на покрытую тряпкой заднюю часть повозки.

-         Везу кое-что во внутренний мир..., - ящер запнулся, - Нужно...

Макс боковым зрением разглядел, как толстый револьверный ствол глубже вонзился в бок Ыынна.

-         А что это твой груз шевелится? - неожиданно спросил незнакомец, улыбаясь и тыча пальцем в прицеп, где сидели люди. Сердце Макса ухнуло вниз к солнечному сплетению и сжалось комком, холодные мурашки побежали по спине.

-         Шевелится? Где? – засипел, едва выдавливая из себя гласные, Ыынн.

-         Да вот там..., - человек указал на зеленый плащ, - Что, боишься? Да шучу я, шучу,  Ыынн..., - незнакомец засмеялся. - Так что, ты хотел что-то сказать?

Ящер закрутил головой:

-         Спина ноет, очень много было работы.

-         Да, работа, долг, служение ...Это все верно, но иногда нужно отвлечься. Как насчет встретиться сегодня вечером, опрокинуть пару стаканчиков, понюхать дымную травку? - незнакомец подмигнул ящеру.

-         Я не смогу сегодня, - промямлил Ыынн, - Может быть, в другой раз?

-         Завтра? Что если завтра, Ыынн?

-         Ммм...завтра..., - Ыынн закрутил головой, не зная, что отвечать.

-         Ну... так что?..., - раздраженный нерешительностью ящера, спросил незнакомец.

-         Ладно...завтра мне подходит, - нехотя согласился тот.

-         Что-то ты, Ыынн, не в духе, - ответил незнакомец.

-         Нет, что ты, что ты...Завтра ...Завтра опрокинем и пыхнем,... брат....

-         Ну, тогда до завтра, - человек улыбнулся, - Бывай... до встречи.

Незнакомец щелкнул хлыстом, по невидимым Максу афнам, его коляска рванулась и понесла, оставляя заметную колею на гравийном песке.

-         Обман - большой позор, - залепетал перепуганный ящер.

-         Кто это был, Ыынн? – спросил в недоумении барон.

-         Сектор-смотритель, важный...

-         Но почему человек?

-         Почему, почему...Слишком много вопросов Ыынну...Вождь двуногих хочет много знать прежде, чем нужно знать, - забурчал ящер, - Придет время - все сам увидишь. Он стегнул рабов, и лес вокруг пришел в движение. Путники сорвали с головы надоевший плащ, и, протирая глаза от света, осматривались по сторонам.

-         Поймете... если сможете понять себя,  - ящер вывернул шею.

Где-то в дали коридора светилось, переливаясь оранжевым, странное свечение.

 

***

Ыынн нещадно стегал афнов, коляска быстро вырвалась из мрачных просторов насекомьих ферм на зеркальную гладь дороги и понеслась вперед, набирая ход.

-         Щщссссс, - шипел ящер на взмыленных рабов, - Скорее, бесполезные твари, скорее!

-         Загонишь серых-то, - Берроуз усмехнулся, - Уморишь - почета не будет.

Рептилия вместо ответа сжалась в комок, даже не поведя назад глазом. Туннель превратился в зеркальный водоворот, засасывающий путешественников в себя. Коляску стало кидать в стороны так, что путники вцепились в поручни, а она все ускоряла и ускоряла ход, приближаясь к необычному свечению впереди.

-         Эйй, Ыынн, ты что-то быстро скачешь, или удумал подлость какую? - попытался успокоить разбушевавшегося ящера барон. Тот лишь молниеносно повел перепончатым глазом в его сторону и в очередной раз стегнул тяжело дышавших взмыленных афнов.

Повозка скользнула в оранжевую завесу, как камень, входящий в воду в замедленной съемке. Кислотное свечение брызнуло в глаза, комок подскочил в горлу, как бывает, когда быстро ехавшая машина выскакивает с пригорка и на секунды зависает в воздухе. Колеса грохнули о землю и коляска начала сбавлять ход.

Перепуганный, Макс с трудом разжал одеревеневшие пальцы, вцепившиеся мертвой хваткой в обшивку борта. Его глаза скользнули туда, где он ожидал увидеть зеленную чешуйчатую спину и … Вместо привычной уже картины - он увидел человека!

Рыжий мужичок, заросший многодневной щетиной, сидел на козлах держа в руках вожжи. На лице его играла спокойная улыбка, хитрый прищур глаз выдавал в нем человека совсем непростого, себе на уме.

-         Кто Вы? - спросил Макс, поняв, что тот заметил его взгляд.

-         Я... хм.., - тот усмехнулся.

-         Эй ты...а где Ыынн? - барон приподнялся от удивления.

-         Ыынн? - незнакомец заулыбался, - это я. Я стал как вы, это было не сложно.

-         Это как так как мы? - тот встрепенулся, - Так не бывает.

-         Бывает, барон. Есть многие вещи, в которые вам, двуногим, невозможно поверить, но это не значит, что они не могут произойти. Я довел вас, как обещал, ваш путь лежит дальше, я не могу идти с вами...

-         Ты завел нас в ловушку, обернувшись человеком! - вспылил егерь.

-         Ыынн не обманул, Ыынн выполнил обещанное. Ступайте по дороге туманов. В конце  вы увидите круглую стену - обходите ее по часовой стрелке, пока не найдете ворота. Там будет сад.

-         Постой, постой, хитрый ящер! А почему ты не можешь пойти с нами в сад с деревьями растущими наоборот? - настороженно уточнил Бома.

-         Нам нельзя туда заходить, только жрецы и те, кому дали позволение духи сада, могут войти и выйти оттуда живыми. Так написано в Книге Мудрости..., - он вздохнул, - Ыынну нельзя, мой клан не имеет права ходить внутрь сада. Это карается медленной смертью. Вы можете убить меня здесь, если хотите, но дальше я не пойду.

-         Нет уж, дорогой мой, ты пойдешь с нами до конца, видел я твои фокусы, - возразил барон.

-         Не пойду, - категорически отказался оборотень.

-         Я велел - и пойдешь куда скажу. Эй, капитан, где там ваш «волкодав»?!

-         «Волкодав»..., - в голосе незнакомца запрыгали знакомые нотки ящера, - не надо пистолета, Ыынн будет ходить вместе с бароном.

Рыжий спрыгнул с коляски:

-         Эта дорога ведет через долину злого тумана, который отнимает разум. Только тот, кто имеет силу, дойдет до конца, не потеряв себя.

-         Ишь, заговорил… Разум он отнимает! Давай, топай, дорогу показывай - Бома показал на стеклянную дорожку, проложенную через зал, облицованный гладкими лиловыми плитами и тонущую в сизом дыму тумана.

Рыжий пререкаться не стал, закинул хлыст в коляску, свистнул что-то серым и, подняв для чего-то вверх руки, заступил в полоску серой дымки накатывающей волной.

-         Эй...ты постой...куда пошел?! - закричал не ожидавший такой прыти барон, - Эй! мичман, мичман. Сбежит же окаянный, потеряется как травинка в крынке с молоком!

-         Не уйдет! - мичман вздернул затвор тяжелого револьвера, - А ну, ящерица-оборотень, стой, говорю!

Рыжий и не думал останавливаться. Его туловище наполовину погрузилось в туман. Мичман прицелился ему в голову, потом передумал, бросился бежать следом и тут же закричал:

-         Это не туман! Это яд! Он жжет как кислота!

-         Вы сошли с ума, это просто невозможно, Стени, - капитан быстрыми шагами дошел до границы зыби и опустил в нее кончики пальцев. - Он холоден как арктический лед!

-         Ыынн, стой! - заорал мичман в след рыжему, который уже погрузился в туман почти по плечи и уходил все дальше.

-         Барон! Что нам делать?! Он уйдет.

-         Стреляйте, не то они поднимут погоню... Палите, Стени!

Мичман вздернул тяжелый ствол револьвера и, не целясь, нажал на курок. Первая пуля прошла совсем рядом с головой рыжего, взбив барашки на поверхности странного тумана. Тот дернулся вправо, уклоняясь, и тут же поднырнул в туман как воду. Стени, предугадал движение незнакомца, выпустил еще четыре пули в то место где только что стоял оборотень, но дымка поглотила свинец и пули ушли в неё словно в вату.

-         Убег...клянусь Вечным небом! - досадовал Стени, не верящий своему промаху, - Но я же стрелял прямо в него, он не мог остаться без царапины. Точно демон заговоренный, разорви меня рогатая морская черепаха!

-         Растворился..., - капитан прищурился, разглядывая рябь дымки, -  Макс ну-ка давайте вы испробуйте на ощупь эту туманную жижу. Сдается мне, что каждый ее чувствует по-своему.

Макс подошел к морякам, присел и опасливо опустил указательный палец в серую дымку у ног. Он приготовился к чему угодно - почувствовать холод или жар, ожег или ... но не произошло ничего... туман оказался просто влажной моросью, легко скользящей между пальцами.

-         Туман как туман, - удивленно произнес он, еще раз проверяя свои ощущения. Моряки с недоверием смотрели на него:

-         Вам не больно, Макс? - спросил капитан, выждав длинную паузу, - Что вы чувствуете?

-         Ничего, воздух, влага...

-         Мистика... но я, раздери меня демон, сам...нет...дайте-ка я еще раз, - он присел рядом опустил палец в воду и тут же выдернул его, как ошпаренный, - Но это кипяток! Как, Вы совсем ничего не чувствуете?!

-         Похоже, Ыынн был прав, - капитан стал растирать покрасневший палец в ладони. - Этот туман создает каждому разные иллюзии. Вам ничего не кажется, Ыынн через него сбежал, а мне, мичману, барону мерещится не пойми что. Как же мы пройдем?

-         Мне кажется, у меня есть идея! - воскликнул Стени

 Он вытащил небольшой прорезиненный мешочек в котором лежали спички и какие-то бумаги, перекрутил его конец, тщательно перевязав и бросил вперед. Брошенный мешок закувыркался в воздухе, плюхнулся на серую клубящуюся поверхность, попрыгал на ней вверх-вниз поплавком и, вместо того чтобы просто исчезнуть, остался на плаву.

-         Ха! - мичман заулыбался лучезарной улыбкой, - все, что нельзя перейти вброд, можно переплыть.

-         Значит, плоты? - спросил, молчавший до этого егерь.

-         Плот, плот, господин егерь. Один на всех... выворачивайте поклажу и разбирайте повозку на рейки. В ход пойдет все...

-         А что делать с серыми?

-         Да отгоните их подальше, толку с них все равно никакого.

 

***

-         Удочка… удочка-то…, - шептал егерь, - …переломилась, и рыба ушла вместе с крюком.

Он резко поднялся на ноги. Хлипкий плот закачался от резкого движения, нос его зачерпнул тягучую волну забортного тумана, боковые поплавки запрыгали, качаясь из стороны в сторону.

-         Эй, Андреас, Вы опрокинете наш океанский лайнер! - с досадой ругнулся Берроуз, - Поосторожнее!

-         Валите к черту, капитан, - егерь распрямился во весь свой рост, и плот запрыгал пуще прежнего, грозя опрокинуться, - Мне нет никакого дело до вас и ваших дел. Я ухожу.

-         Мммм....Андреас, позволь узнать, куда? - с заботой спросил Бома, - Не жар ли у тебя с этих подземных хлябей...

-         Вы видели это?! Дожву сожрали заживо ящерицы...теперь они идут за мной!..., - он стал выкручивать локти, вырываясь от невидимых для других людей призраков. - Я следующий, барон... я слышу, как они ползут под туманом - там, под нами ...но я не дамся!.. У меня было видение,... сон..., - его губы с отвращением скривились. - ... Я видел демона, похожего на ежа с головой быка и копытами лошади..., - он попытался стряхнуть блажь наваждения, - ... Демон сказал, что если я поверну назад, то останусь жив...а если пойду... то меня ждет смерть, которая страшнее самой смерти.

-         О Великое Небо! Андреас, да что с вами!? - воскликнул барон.

-         Ничего! Достаточно! Все!

-         Андреас, Вы?! После стольких лет … Вы же… служили мне...и…, - барон запутался в словах.

-         Служил, служил да выслужился... Вы как хотите, барон.. мне жить... а не с нежитью тут воевать... - он ловко поднял свой вещмешок и со свистом вытащил из ножен широкий тесак. - И не думайте меня останавливать! - широкое лезвие с шелестом распороло воздух. Он шагнул к краю.

-         Егерь, туман горяч как огонь, остановитесь! - закричал капитан, - На Ваш разум напустили морок... Вы не принадлежите себе... Вами говорят чужие желания. Они отняли Вашу волю!

-         Нет..., - тихо ответил Андреас, и Берроуз заметил, как струйка пены бежит по уголку его губ, - Плывите куда хотите...а я возвращаюсь. – и егерь попятился к борту, угол суденышка опасно накренился, зачерпывая ядовитый забортный туман .

-         Да стойте же Вы! - не выдержал мичман и вцепился руками в его ногу.

-         Отпустите меня, мичман! - истерично закричал тот, - Или я..., - он с ненавистью бросил взгляд на лежащего моряка,- Я убью тебя, Стени. Ты...твою душу забрали демоны подземелья, как и душу Дожвы... Вы все - демоны!

-         А в Вашу, - он вскинул палец, указывая на барона, - вселился дух ящера... Я вижу его, он ползает по вашему нутру, я слышу шелест его шкуры и щелканье его когтей....да, барон...да, вы не мне верите...он уже там... вы все уже стали ими.

-         Ну-ка держите его, мичман! - закричал Берроуз, - я Вам помогу.

-         Мичман рывком дернул Андреаса за щиколотку, тот свалился на бок, нож стукнулся о поклажу, отскочил в сторону,  чуть не вылетев за край плота. Егерь ответил несколькими крепкими ударами по голове и шее мичмана и рассек ему губу. Вырвал ногу из захвата, отбил выпад Берроуза, когда тот попробовал перехватить его руки. Быстро переполз дальше, вернул себе нож и, ловко нагнувшись, приставил лезвие к шее оглушенного мичмана. Сталь блеснула в воздухе, наточенное острие легло на кадык моряку, из тонкого разреза выкатилось несколько капель алой крови.

-         Еще одно движение, Берроуз, и я перережу ему горло, клянусь Небом! - взревел егерь, - Не шевелитесь...иначе я…

Ответом ему был револьверный выстрел, пуля прошила насквозь плечо, пятно крови алым солнцем вспыхнуло на сером сукне. Берроуз прицелился еще раз, готовый выпустить вторую пулю. Но Андреас закачался от удара, нож выпал, беззвучно нырнув в туманную слизь.

-         Упадет! Ловите же его! - тонко взвизгнула девушка. Но было слишком поздно, тело егеря пошатнулось и рухнуло за борт. Туман принял свою жертву, не издав ни всплеска, ни крика. Морось, словно липкое болото, быстро затянула то место, где только что виднелась распухшая от влаги куртка несчастного лесника.

-         Мичман, багор тащите! - капитан вырвал самодельный руль, оттолкнул Стени, навалился телом на рычаг, поворачивая плотик против вялого течения тумана.

-         Сильно он меня пришпилил, - хрипел оглушенный мичман, растирая кровь по шее, -...чуть не прирезал, как порося.

-         Вот ту тростину подайте, барон! – Берроуз, встав на зыбкий край плота, стал нащупывать тело, но дерево лишь уходило в пучину серой зыби, не встречая сопротивления. Он остервенело шарил и шарил...пока, устав, не сел на край суденышка.

-         Утоп..., - сказал барон удрученно смотревший на капитана, - Вот совпадение, того демоны забрали, этот с ума сошел и потонул... досадно, - он потер торцом ладони затылок.

-         Это было предупреждением всем нам, неужели вы не поняли? - не поднимая глаз, спросила Эмма, обняв руками колени.

-         Предупреждением? О чем? - спросил барон.

-         Я не знаю… Может быть, мы делаем что-нибудь неверное, может, еще что-то...но это все не просто совпадение..., - ответила она.

-         Совпадение? Да какое, к демонам, совпадение! Теперь на мне эта смерть... я стрелял в него, - сказал капитан себе под нос, - Я полезу в туман искать тело. Мичман, найдите конец подлиннее.

-         Нет! Я категорически против! - встрепенулся Бома, - Не будьте идиотом, Берроуз, Вы сами лезете в петлю. Теперь мы не можем позволить себе никаких спасательных операций, двое за день!

-         Тогда Макс, ему же не вредит туман, вы же видели. Пускай он нырнет за телом.

-         Капитан, угомонитесь, это мой приказ!

-         Барон...но вдруг он еще жив?

-         Нет, нет и нет..., я запрещаю, - упорствовал Бома, - никаких подвигов больше, вы все, все, кто остался, нужны живые! Хватит и двоих мертвецов, - отрезал он, - На этом дискуссию прекратим. Вообще, по морской традиции, Андреас, упокоился на дне моря...

-         Это не море, барон...Это демонская иллюзия мира, - огрызнулся Берроуз.

-         Да что на Вас напало, капитан?!

-         Ничего … оставьте меня в покое! Вы тут командир!

Такие милые, честные, по сути, люди, подумала Эмма. Так часто бывает, вначале все замечательно, а потом... Потом внутри рвется что-то. И вырастает стена непонимания, обрастает льдом размолвки, и люди сами кладут камни, воздвигая стену все выше и выше.  Она поддернула старенькое одеяло, укрыв охладевшие от продолжительного бездвиженья ноги.

Берроуз, демонстративно отвернувшись от барона, мрачно смотрел назад, туда, где исчезал во мгле пройденный путь. Стени прилег, обхватив голову. Макс дремал рядом, лежа на спине и закрыв рукавом глаза.

Плот скользил по волнам, влекомый течением бескрайнего подземного озера, заполненного склизкой моросью. Из подземной темноты появлялись призрачные камни, торчащие из тумана, кажущиеся то спиной кита, то ногами исполинской сороконожки. Несколько раз Эмма вздрагивала, когда ей чудилось, что вот-вот в кружок света карбидной лампы, подвешенной к самодельному подобию мачты, тяжёлой поступью вступят вооруженные фигуры. Но мираж оставался миражом, и она привыкла, утомившись от подземных страхов. Стало заметно холоднее, девушка укуталась в короткое одеяло, прижалась к Максу, спрятав лицо, и не заметила, как явь сменилась на сон...

 

Желтое полуденное солнце почти не бросало тени. Шуршало по гальке, набегало низкими волнами дремотное море. Раскаленное марево клубилось, отрываясь от белого песка, смешиваясь с  порывами тихого бриза. Лучик играл на ее черных ресницах, распадаясь радугой разноцветья.

-         Эмма, Эмма, не вздумай лезть в воду, - велел строгий мамин голос.

Девочка подняла взор — совсем еще молодая, стройная, обаятельная женщина с карими лучистыми глазами стояла, подставив себя солнцу, у кромки пляжа, там где песчаная полоска доходила до ряда пальм, нависающих зонтиками над бамбуковыми домиками.

-         Хорошо, мамочка, - ответил она.

Мама - нежная и заботливая, всесильная и всезнающая. Так близко, так рядом...

Она обтерла о коленку сухой песок, приставший белыми шершавыми крупинками к ладошке, и опустила руку в песчаную ямку, которую еще утром выкопал для нее папа.

-         Вот, теперь, ты можешь построить любой замок, - сказал отец, вытирая запотевший от работы лоб, и потрепал ее по макушке.

Девочка дотянулась пальчиками до дна - промоченный морской водой песок прилипал комочками. Серая жижица текла между пальцами, игрушечные башенки вырастали одна за другой... Крепостная стена...- ведь каждый замок имеет стену и ров, настоящий, глубокий, чтобы случайная волна и не думала смыть песчаный город!

-         Эмма, хочешь яблоко? -  мамин голос отвлек, сбив и без того неровную песочную стрелку.

-         Неа...мамочка...потом, я занята..., - от серьезности работы она высунула кончик языка.

-         Откусишь язык себе, спрячь! - звонко засмеялась мама, - Мы пошли купаться.

-         Идите...я потом...потом...,- песок ложился на вершину самой большой башни, отвлекаться никак нельзя.

Вот уже почти готово, теперь собрать камешки и цветные ракушки, вон их сколько, море выкинуло после весенних штормов. Уложить в стену вокруг и еще украсить цветными камешками вот эту самую большую башню-великан в центре. Это будет башня для дракона, в которой он держит взаперти принцессу.

-         Да ты архитектор, Эмма! - весело сказал отец, вода текла струйками с его мокрой головы. И мама, такая добрая и красивая, стояла рядом, внимательно глядя на то, что получилось у дочки.

-         Папа, а что такое архи-кек-тор? - спросила девочка, щурясь от света, не дававшего смотреть на отца.

-         Строитель, - мама и папа засмеялись..., - Ты будущий строитель! Мама зачерпнула прозрачной морской пены и кинула соленую россыпь брызг на девочку.

-         Ой!....холодно! Мамочка, замок, не залей мой замок!

-         Не залью, не залью! Пойдем, тебе надо в тень, а то перегреешься, - мама взяла ее за руку.

-         Но мама, я еще не уложила все камни, - она показала на горку камней и ракушек, - Надо обязательно их положить... Будут волны, и замок затопит.

-         Потом ... пойдем, солнышко, не затопит, - мама улыбнулась и взяла ее на руки. Комок горькой обиды подкатился к горлу, почти разрывая ее плачем.

-         Но я же не успела... еще не успела, - заревела она, - теперь уже все...

 

На тонкой нитке границы сна и реальности что-то заскрипело, яркое солнце над головой сделалось белесым, голубое бесконечное до звезд небо стало бездонным колодцем подземного свода.

-         Простите меня, друзья, видно, всему свое время - сквозь сон она услышала голос Берроуза.

Она не вполне поняла суть слов, даже пошевелила губами, чтобы что-то спросить, но не смогла. Плот качнулся, нырнув бортом в туман, сон накатил второй волной, она провалилась, так и не поняв, что произошло, и проснулась спустя час от скрипа такелажа.

Утлое суденышко приткнулось углом в пологий песчаный берег и, скрипя, раскачивалось, баюкая себя в струях тумана. Мичман тихо спал, положив голову на рулевое весло, барон, свернувшись калачиком храпел, оглашая рыком подземное царство. Полная луна, зачищенная до неимоверного блеска, горела серебряным талером в черном небе. Эмма тихо поднялась, стараясь не разбудить спящих, и, лишь встав, заметила, что на плоту не было капитана.

Вещи его лежали на местах - тулуп, пояс, даже револьвер. Но его самого нигде не было.

Или он пошел на разведку? Но тогда почему оставил все это здесь?  Или..., а если он тоже, как и Андреас?! Нет уж, такого быть не может, он же такой сильный и смелый. Нет, это ересь, совсем вздор! Значит, должны быть следы на берегу. Она спрыгнула на полоску пляжа, песок был самый что ни есть настоящий, он хрустел под ногами и норовил забраться в нос острым запахом йода и водорослей.

Может быть, просто снится все это? Сон или не сон - и не разберешь...Если сон, то почему такая ясность ощущений, а если не сон, то два в одном... как сложно и непонятно. Если это снится, значит, ей ничего не грозит. А если не снится, тогда? 

Следов на песке не было. Или их просто их смыло? Смыло туманом? Что за вздор, этого не может быть! Она обошла, стараясь не дотронуться до липкого прибоя, вокруг большого серого валуна, заслонявшего одну из сторон пляжа. Потом был еще один, чуть поменьше, за которым она уткнулась в песчаную стену, высотой не меньше чем в половину ее роста. Вскарабкалась по зыбкому песку наверх ограды... Пять неровных башенок, построенных квадратом и одна большая, башня-великан, наверное, даже больше ее роста - в центре замка. Песчаная стена, недостроенная с тыльной стороны, и горка камешков и ракушек... Песок стал расползаться под ее ногами, она покатилось за обвалом, скатываясь внутрь крепости, свалилась на спину, расцарапала пальцы, удерживая равновесие.

Стало жутко, Эмма вскочила и зашагала, а точнее, почти побежала мимо великанских башенок, боясь смотреть по сторонам. Ей мерещились прячущиеся за башнями ящеры, они подсматривали за ней, пряча шеи и ждали... ждали удобного момента, чтобы напасть из-под тишка. Она добежала до стены, протиснулась  между валунами на площадку, через которую попала в песчаную крепость, и, не чуя земли под ногами, ринулась назад к месту, куда прибило плот.

Рядом с плотом, уже вытащенным на берег, взобравшись на груду поклажи, лежал барон. Лицо его, похожее на восковую посмертную маску, было изрядно мокро от слез, текущих ручьем по щекам.

-         Я виноват...во всем я виноват..., - причитал он, вытирая щеки. - Вот любимец мой, слуга верный....и Андреас, и капитан. Все я …, - он всхлипывал захлебываясь, - Один я остался, и поделом, нет мне прощения, видит Небо! Это я все это затеял!

-         Барон, виноваты в чем? Где моряки, куда подевался капитан? - спросила Эмма, увидев, что барон никак не реагирует на ее присутствие.

-         Стени и Макс там, - он вытер слезы и махнул рукой куда-то в сторону. - Я виноват, дитя мое, мне нет прощения!  Но Берроуз… Вот, читайте..., - он протянул мятый клочок исписанной бумаги

«Друзья, мне тяжело писать вам, но я не нахожу в себе сил терпеть душевные муки, на которые меня обрекает это плавание. Мои силы иссякают, и я чувствую, что во всем виноват это дьявольский туман - он медленно, но верно убивает каждого, кто посмел идти через него.   Боюсь, что мы все рано или поздно станем его жертвами. Создание демонов будит в человеке то, чему он не может противостоять. Я ухожу туда, куда ушел невольно убитый мной Андреас, так будет лучше. Пусть Великое Небо поможет вам, и вы найдете другой берег, если этот берег существует. ... Я не могу бороться больше со своей совестью.  Прощайте...» Последние несколько слов были написаны на маленьком уголке и едва читались.

-         Это его записка?

-         Да, Эмма, да, моя девочка..., - по щекам Бомы текли слезы.

-         Вы искали?

-         Где искать? Он спрыгнул в туман, пока все спали...Ни единого следа, мы даже подумали, что Вы тоже...но слава Небу, Вы здесь... Но мой бедный Андреас, верный Дожва… Это невыносимо! Я не могу смириться с этим...- застонал он в очередном приступе жалости.

-         Мои друзья! - он захлебывался в причитаниях, - Не вините меня в этом...Горе, какое горе!

-         Да успокойтесь Вы, ревете как ребенок, - Эмма внезапно почувствовала приступ необъяснимого раздражения.

Она старалась справиться с ним, но оно клокотало в горле неприязнью к внезапной слабости этого большого человека. Чтобы не наговорить другу грубостей, она поспешно отвернулась и пошла к полоске пальм, где были видны две фигуры - Макса и Стени.

-         Не могу, - барон зашелся плачем, - Я никуда не пойду...я лучше умру тут!

Девушка быстрыми шагами пересекла пляж и подошла к молодому человеку, который что-то обсуждал с Стени.

-         Похоже, у барона егерьская болезнь - сбрендил наш барон, - донеслись до нее слова мичмана.

-         А капитан?

-         Вот тут загадка, Макс. Не верю, что такой морской волк мог так запросто сигануть в воду. Я не первый год с ним знакомствую, много чего было, но так чтобы вот сам... Режьте меня на жилы - не верю я, Макс. Одни загадки в этом бесовском месте. Эх...ведать бы наперед!

-         Что вы обсуждаете, он там ревет как белуга, - сказала девушка, подойдя ближе.

-         Ревет...пусть поревет, - неожиданно сердито ответил мичман, увидев подошедшую девушку, - Мы Вас искали Эмма. Где Вы пропадали?

Ну вот, мы уже ругаемся, подумала она. Стени тоже какой-то грубый – никогда таким не был.

-         Ходила вокруг... Нужно что-то делать. Макс, хватит говорить, сделайте же что-нибудь!

-         Мы делаем, сделаем... Не надо истерик, милая барышня, - ответил Стени.

-         У меня не истерика, я просто боюсь. А вы ничего не предпринимаете.

-         Барона придется бросить здесь, - сказал мичман.

-         Оставить барона? - удивленно переспросила она, не поверив словам моряка.

-         Да, в этом состоянии он все равно никуда уже не пойдет.

-         Но бросить его одного здесь? Разве..., - недоуменно спросил она.

-         Вы хотите, чтобы нас по очереди тут перебили? Кто следующий сойдет с ...эээ... ума  из нас троих? - спросил мичман.

-         Но бросить барона? Он же сгинет тут, - засомневался Макс.

-         Иначе мы сдохнем тут все, - грубо оборвал мичман, -  Или мы идем несмотря на потери вперед, или нас передавят как клопов под матрасом по одиночке. И еще неизвестно, где опасней, здесь или там…

Макс вздохнул:

-         Он прав, Эмма, мы должны идти дальше. Мы оставим барону припасы и оружие. И тот из нас, кто останется в живых, найдет его. Если он, конечно, тоже будет еще жив...

-         Это подло..., бросить его здесь...

-         Подло или не подло - вы готовы волочить его на спине? - спросил Стени, - Сам он врядли куда пойдет, посмотрите на него, он хуже ребенка.

-         Но и бросить его таким здесь, Стени?

-         Тогда я пойду один, - подытожил моряк. - Хотите его тащить - тащите, хотите с ним сидеть - сидите. Но без меня!

Он развернулся и размашисто пошел к месту стоянки.

 

***

-         Макс, а если нет там ничего - вообще ничего? Мы положили столько людей ради пустышки? Ночного кошмара этой девки? – зло спросил мичман, - После всего этого, после капитана, егеря, Дожвы. Всех, кого мы здесь потеряли! Зачем?

 Макс промолчал, не отвечая на брань. Последний час Стени только и делал, что ругался, обвиняя в неудачах экспедиции и живых, и мертвых . Его мысли были сейчас страшно далеко, ему виделось лицо капитана Берроуза на далеком маяке у лиловых скал, полицейская погоня за спиной, гримаса шпика искаженная злобой охотничьего пса, вцепившегося в добычу.  Наручники, с каплями коричневой ржи, сбившие кисти до синевы. Бесконечные  прибрежные степи, затянутые синей колышущейся травой. Стеклянная дорога, уходящая блестящей лентой к горизонту. Горный перевал и черный пролом туннеля под снежным склоном. Андреас - коренастый и улыбающийся, верхом на гарцующей лошади - там, на столичной мостовой, когда их почти поймали после выстрела у дворца. Ворчливый, но совсем, в сущности, беззлобный Дожва.

-         Молчите? Это раньше Вы всё говорили, а теперь молчите! - в его мысли ворвался вороном голос мичмана, - Тогда я Вам скажу, что я думаю, начистоту! Там может быть что угодно -  может быть, сад, может быть, лес, могут быть ящеры, которые мечтают поджарить нас на вертеле. Может, там вообще ничего нет, не важно! Но кто бы за этой дверью ни сидел, нас тут ждали и дверку заделали, аккурат к нашему приходу, клянусь черепахой! Тут не хватит и тысячефунтовой торпеды, чтобы прошибить эту стену. Стена - форт артиллерийский! Куда нам, малохольным, с тремя хлопушками, не подорвешь такую, кишка тонка! Прав был капитан, прав, упокой его душу морской демон!

-         Мичман, что Вы тянете из меня веревки? – ругнулся Макс, - Я в таком же дерме, как и Вы. Вы же сами видите, что с нами происходило и происходит.

-         Я нормальнее вас двоих вместе взятых, я в порядке, в полном порядке. А вот вы, Макс и ваша девица погубили всю экспедицию! Если бы вы послушались меня там, в самом начале, все были бы сейчас живы.  Я - Стени, знал, как провести вас сюда, и знаю, как вывести. Знал с самого начала, а вам и невдомек. Только никто меня не слушал - они все в могиле, а вы скоро в ней окажетесь.

-         Что за чушь Вы несете, Стени? – недовольно бросила Эмма.

-         Вот из-за нее мы и потеряли людей. Она ведет нас не туда, ее с самого начала захватили демоны. Я знаю дорогу, я этих подземных баз столько видел, что теперь на любой с закрытыми глазами… Я могу провести вас к Мельнице Зла. Макс, знайте пока еще не поздно, она все равно погубит нас обоих. Оставьте ее, идемте со мной, я доведу Вас и выведу назад.

-         Стени, Вы сумасшедший, заткнитесь, - отозвалась девушка.

-         Это я не Вам, это Максу, - огрызнулся тот.

-         Стени прекратите...иначе..., - угрожающее сказал Макс.

-         Я же говорю, что я помню эту стену - там за ней лес с деревьями, растущими наоборот, - Эмма приложила руку к стене и провела ладонью по шершавой поверхности. Она решила игнорировать желчь моряка, насколько это было возможно и, не останавливаясь, шла вдоль изогнутой стены, ощупывая ее.

Где же это было... Коридор, потом точь-в-точь такая стена...я помню...все было так, и потом сделался пролом. Вот почти такой же проход. Или другой? Может быть, этот...как же они похожи! Она ускорила шаг, мужчины послушно, но со все более повышающимся градусом перебранки следовали за ней.

Главное, чтобы они вытерпели до того, как мы попадем туда. А если не попадем, если это иголка в стоге сена? Но я же нашла, нашла ее тогда, в прошлый раз! Стена под ее рукой вздрогнула и закачалась, неровная поверхность задрожала, словно шкура ожившего великана, и стала расплываться, лопаясь пузырями.

-         Я нашла! Нашла! Он здесь! – закричала она во весь голос.

Прогалина в стене с чавканьем разверзлась. За неровными краями отверстия раскинулся мрачный лес. Черные деревья, покрытые уродливыми наростами, стояли тяжелыми тенями под каменистым потолком. Серая слизь стекала липкими комками по бугристым ветвям великанских деревьев, иглообразные листки с плотоядным интересом разворачивались к открывшейся арке и принюхивались, втягивая запах человека. Стволы разом задвигались, словно проснувшиеся исполины, закачались, перешептываясь и кряхтя. Удушливый запах разложения и бессмысленной злобы, излучаемой деревьями, вырвался из замкнутой тесноты и окутал путников.  

-         Оробели? Изсобачились, изругались, потеряли веру, - с упреком сказал Эмма, - А ведь мы еще даже не вошли в лес...

Узкая аллея, проторенная между деревьями, уходила в туман. Где-то там, в рваных клоках над магическим лесом возвышался постамент зиккурата.

-         Я не изсобачился, - обиженно ответил мичман. На него ни с того, ни с сего напала икота, - Нам нужно идти через лес, а не по тропе. Там, впереди, - он икал уже, не переставая, - должно быть, засада.

-         Тут не может быть засады, никто не в силах находиться здесь долго, - ответила девушка, - Этот сад сводит любое разумное существо с ума. И Вы, и я, и мы все... понимаете?

-         А ты откуда знаешь? Будет она мне указывать, куда идти и что делать! Я сам знаю, и я младший офицер, - захлебнулся Стени, - Или вы подчиняетесь, мне или вы будете спасать свои шкуры сами.

-         Как бы не пришлось спасать уже не шкуры, а души - зло произнес Макс.

-         Разговоры...опять пусто-никчемные разговоры, а где бой в глазах? Идемте через лес, вот так, - он опять показал направление в труднопроходимую чащу черных деревьев, - Я покажу вам, как умеет драться настоящий моряк флота Его Императорского Величества. Клянусь Вечным Небом, мы вместе снесем в преисподнюю эту Мельницу Зла, или как-то зовется эта штука у ящеров!

-         Макс, он бредит. Самый короткий путь - вот этот, по тропе. Если он хочет, он может идти сам через бурелом... Мы пойдем здесь.

Черные деревья тихонько завыли, раскачиваясь со все нарастающей амплитудой. Смрадный воздух закачался под нарастающими рывками пустых стволов. Тон звука изменился, вой перешел на высокий шепоток, как будто беззубая старуха зашептала заклятия. Корни пришли в движение, рокоча и вибрируя звуком миллионов червей, рыхлящих почву. Воздух вокруг путников затуманился дымкой парящего невыносимой жарой тропического пекла. Рваная прогалина прохода в стене растеклась, тая в раскаленной жаровне, и теперь их окружала сплошным частоколом черная чаща.

Несколько деревьев из близстоящих стали клониться к путникам,  как тростник, сгибаемый предгрозовым ветром.

-         В атаку, вперед! - закричал, сам не свой, мичман и, в конце концов, махнув рукой на безнадежность товарищей, сиганул, перепрыгивая шевелящиеся корни, в глубину черного леса.

-         Он сбрендил, - тихо сказала Эмма.

Ответом ей из леса донеслось залихватски-бравое:

 

Глотни забортной ты воды

И черепаху помяни,

Проверь еще раз миноброс

И жди команды пли!

Там, в окулярах над волной

Стоит линкор стальной стеной,

Проснулась нежить за кормой

И ждет добычи.

 

Вцепись как краб ты в рычаги

 И песню лихо затяни -

Пусть льдом огня течет свинец,

Взрывая сталь в куски,

Сирены вой, в борту дыра,

Но это пустяки,

Стрелой торпеду запусти

И воду в баки пропусти,

Ныряя в глубину...

 

Линкор, на брюхо завалясь,

Пускает смрадный дым.

В бою, оставшись молодым,

Ты пал непобедим!

Сомкнем ряды, примкнем штыки,

Пойдем на абордаж

Наш час пришел, черед для них

Глотнуть воды морской!

 

Деревья заколыхались еще сильнее, стволы над пожухшей травой почти прижались к земле, перегораживая и без того непроходимую тропинку. Корни выпятились, вылезая из земли в перистальтике этого странного организма, объединяющего деревья в единое целое. Гул над лесом все более и более нарастал, деревья кряхтели и шипели, разбрызгивая липкие слизистые шары.

-         Идем, - сказал Макс, стараясь не передать волнения, - Осталось немного.

-         Мне кажется, я не дойду, - ответила девушка, - я уже сил не чую.

-         Ну что ты, маленькая, - ласково сказал молодой человек, - Тут же совсем ничего осталось. Не бойся, я же с тобой...пойдем, - он взял ее за руку.

-         Ты правда не сойдешь с ума, и мы вернемся живыми? - робко спросила она.

-         Вернемся, я же обещал тебе, - он прижал ее к себе и поцеловал в губы. - Ты мне веришь?

-         Верю..., - она прижалась лбом к его плечу.

Слева от них в глубине леса ухнул  гранатный взрыв, потом второй. Затрещали щелчки пистолетных выстрелов. Лес задрожал как живое существо, несколько деревьев обвалилось, как подкошенные. Остальные, шипя, продолжали колыхаться под невидимым ветром.

-         Стени устроил свою войну, как и собирался? - сказала Эмма.

-         Сдается мне, что он воюет с призраками, которых сам же себе и придумывает - ответил Макс.

-         Ты хочешь пойти за ним? - неуверенно спросила девушка.

-         Сейчас мы для него такие же призраки, как и те, с кем он воюет, - сказал он.

-         Тогда пойдем вперед, - она протянула ему ладонь.

Они прошли вперед, уворачиваясь от пригибающихся к ним стволов, прыгая через выползающие на поверхность фрагменты корней, шевелящиеся черно-коричневыми червяками.

-         Макс, знаешь, я до этого думала, что я уже ничегошеньки не боюсь, но здесь..., - она с отвращением посмотрела под ноги, - Тебе не показалось странным, что пока мы прошли по тропке, лес стал другим? - она посмотрела по сторонам. - Когда мы входили, он был совсем не похож на этот - здесь не было этого дерева, тут было шире, а не такое маленькое, как сейчас. И камней этих здесь не было.

-         Мне кажется, тут все постоянно изменяется, нет ничего стабильного. Дисторсия пространства..., - ответил молодой человек. - Неполная материализация.

-         Какие слова, - Эмма улыбнулась, бросив слегка насмешливый взгляд на него. – Осторожно, смотри вперед!

Деревья, стоявшие слева от тропинки, задрожали, словно на испорченном компьютерном мониторе, потом потекли, как смываемая дождем краска, с прозрачного экрана пространства и, в конце концов, растворились, оголив проплешину земли. Секунду спустя на месте полянки появился изогнутый крюк черного ствола, торчащего из земли. Он стал расти, расширяясь на глазах, и вскоре занял всю, только что образовавшуюся пустошь. Выросшее дерево стало немедля наклоняться к путникам и завалилось бы на них, если бы они не успели отскочить в сторону.

-         Уфф, - Макс поднял упавшую от прыжка девушку, стряхивая приставшие комья земли.

Каждое движение, каждый шаг давались ему все тяжелее. Пространство сжимало, придавливая к земле. Тяжелая тоска забиралась внутрь, отнимая желания, оставляя после себя выжженную пустошь отчаянной, бесцельной злобы.

-         Еще немного, и оно бы рухнуло прямо на нас! - воскликнула Эмма.

-         Я понял -  нельзя стоять на месте. Лес управляется нашими страхами, и как только мы начинаем бояться чего-то, он тут же реализует этот страх. Это усилитель страха, нас просто раздавливает им. Правда, не знаю основная ли это его функция?

-         Когда я была тут в прошлый раз, я потеряла сознание от злости, и те трое едва смогли меня скрутить. И сейчас я чувствую, что это может повториться опять, - сказала она, - Меня просто перекручивает изнутри, и я сама не понимаю отчего.

-         Потерпи чуть-чуть, - Макс взял ее ладонь, - Мне тоже тяжело... Я чувствую, что тяжелый, неподъемный груз упал на меня внутри. Но надо стерпеть, мы уже у самого Зеркала, еще немножко, совсем немножко.

Однако, с каждой минутой Эмма замедляла шаг, наконец, нахмурившись, остановилась, и выдернула руку. Макс подхватил ее за локоть и почти поволок дальше.

-         Нет, нет, выпусти меня! Я не пойду, ты разве не понимаешь..., - вырываясь, она царапала его, раздирая ногтями кожу, - Я не хочу туда! Отпусти меня!

Макс крепко обхватил девушку за плечи, удерживая ее неистовые порывы.

-         Ну, ты что... Тише, тише, - бормотал он.

-         Пусти, пусти!.. – Эмма не унималась, - Я не пойду!

Внезапно молодой человек выпустил ее, и она опустилась на землю, отвернувшись и уткнув лицо себе в колени. Макса захлестнула волна горечи и безнадежности.

-         Эмма, - прошептал он, -  Ты мне нужна, чтобы я дошел. Либо мы дойдем вместе, либо все было напрасно…

Она тяжело подняла голову, глубоко вздохнула и протянула руку.

-         Тогда помоги мне подняться.

-         Пойдем...

Едва он сжал ее ладонь, пространство накатило волной, искривляя мир вокруг. Время скакнуло, сократив расстояние. Линия дорожки свернулась в зеркальную площадку, окружающую зиккурат. 

Все закончилось так быстро, что они и сами не успели понять, как оказались у подножия черной стелы, нависающей над ними. Там, высоко, на вершине строения, крутящееся веретено сгустка энергии совершало свой величественный круг.  Воздух почти дрожал от напряжения втекающих в пирамиду невидимых человеческому глазу струй энергии с вершин деревьев. Веретено пульсировало, сокращаясь в такт колебаниям стволов.

-         Мы уже здесь...Но как! До него было так далеко! - с искренним удивлением выпалила она.

-         Расстояние, как и все остальное здесь, - условность.  Кажется, так: мы хотели прийти - и пришли..., - он тяжело перевел дух.

Теперь каждое движение, каждое слово давалось с чудовищным усилием. Так, будто притяжение планеты увеличилась в несколько раз, и воздух стал похож на жидкую патоку, переставшую быть газом. Давило в груди, хотелось лечь, распластаться тут же у подножия и перестать двигаться, сберегая драгоценные глотки воздуха лишь для того, чтобы остаться в живых.

-         Что ты  хочешь делать? – спросила Эмма, хватая губами липкий воздух. Пустая звенящая пустота в голове раздавливала, не позволяя ни о чем думать.

-         Граната, надо найти ее, - мысль была на удивление проста, - Да, это совсем просто. Только где она?

Он присел, сбросив мешок на землю, спина откликнулась тупой ноющей болью в пояснице. Еще и это,... дьявол..., - ругнулся он про себя, - где эта чертова граната? Как там говорил мичман?  Найди кольцо, выдерни, задержи дыхание, досчитай до двух... или до трех? Не помню, черт… Ладно, до двух,… и потом бросай. Ага, вот рукоять... длинная деревянная рукоять. Кольцо, да где же оно? Наверное, вот это? Он схватил за металлический диск, защелка мягко щелкнула в его руках... как неожиданно просто...бросать...он размахнулся и швырнул гранату на вершину пирамиды.

Сейчас будет взрыв! Где там Эмма? - пронеслась в голове мысль. - Вниз...вниз!...  - он толкнул ее, бросая на землю, и, увидев, что она упала, свалился сам.

Гранат описала параболу, замедлила свое движение у веретена, почти коснувшись поверхности. Веретено завибрировало, каменное основание постамента задрожало, передавая вибрацию в землю. В тело Макса ударила волна, земля всколыхнулось, как от мощного подземного удара.

Лес качнулся в едином пароксизме, мир стал тяжел, как густая патока, секунды превратились в года, сантиметры казались тысячами миль непреодолимой дистанции. Ему чудилось, что его расплющило, пригвоздило гигантским прессом и вот-вот раздавит, не оставив от него и следа.

Он сумел повернуть голову и боковым зрением разглядел, как граната влетает, нет, скорее, вползает во чрево веретенообразного зеркала. Как оно изгибается, принимая приношение... Взрыв...взрыв… должен быть взрыв... Но в мертвой тишине зеркало качнулось, и расправилось.  Мельница Зла выстояла.

Раскаленная волна пронеслась над лесом, обжигая до костей, высушивая дотла одежду. Губы тут же потрескались, словно от длинного перехода через пустыню. В голове загудело, как от близкого удара в гонг.  

Воду... пить...Черные точки разом побежали, как будто кто-то открыл дверь в муравейник, выпустив насекомых... В ушах звенело раскатом удара.  Не взорвалась! Молоточком застучало в голове... поздно... Макс раскрыл глаза... перед ним в истлевшем до черноты полотняном мешке лежали три пирамиды.  Гранат больше нет, стрелять из револьвера в пустоту... не поможет. 

Он протянул руку. Пирамиды, посредники между мирами… Значит, они детали этого механизма, а если это так, значит они могут остановить и сам механизм!  Мысль была проста и казалось такой идеальной, что ему стало холодно. Он отбросил окровавленными пальцами прогоревшие остатки мешка. Раскаленные кристаллы больно жгли кожу, вздымая тонкие искорки огня внутри.

Земля или я... Возвращение или Мельница...где Эмма...жива ли она?

Чем соединить их все? Тряпица подойдет. Прицел размах, глубокая дуга... пневмоудар, как от лопнувшего детского шарика.

И звон рассыпающегося зеркального стекла, клокочущий вой пара, выходящего в тонкое отверстие.

И  темнота...И, вдруг, огромное облегчение, воздух врывающийся в легкие.  И треск обрушивающихся в темноте стволов. И тонкий светлячок огонька там, впереди. Он ползет, ища ее - жива, кажется, жива!

-         Ты остановил ее? - чуть слышен ее шепот

-         Да... Мельницы Зла больше нет...

 

***

Дорога к светлячку заняла вечность. Мир был пуст и никчемен,  мир был первозданен. В нем еще не было места ни для звука, ни для света. Время и материя свернулись в плоскость, и все, что он мог делать - это идти по ней в никуда, надеясь, что там, у края плоскости, есть что-то кроме пустоты.

Порой ему мерещилось, что он просто стоит на месте, и светлячок впереди - лишь остаток его собственной жизни.  Маячок, теплившийся в светлом пятнышке, - его душа, покинувшая тело. И тогда он слушал звук ее сердца, бившегося у его груди. Она дышала, она была, она существовала, и значит, был и он, и он делал следующий шаг.

Все прекратилось быстро, он услышал лязг, потом грохот, потом появился звук, а вместе со звуком светлячок стал солнечным лучом, вернувшим его из плоскости обрушенного в привычную реальность.

Комната, круглая и очень светлая и двери - множество дверей, больших и прозрачных.  Вот площадь Коронации в Холленверде, вот подвал в оружейной лавке в Сионау, синяя, как текущая вода в ручье, трава у Лиловых скал...

А вот и Земля - крошечная деревенька, затерянная высоко Альпах, средневековая колокольня, посеревшая от седины прошедших веков. Дверь к дому. Значит, пришло время, и мы сможем вернуться. Нужно лишь открыть дверь, и в грудь ударит упругая струя горного воздуха, прели, цветов. Он приложил пальцы к прозрачному стеклу, поверхность задрожала, раскручивая круги, как потревоженная вода. Зашелестел ручей и прощебетала вдали птаха, зашуршали опавшие листья, перекатываемые ветром.

-         Макс! - крик остановил его, он обернулся. На другой стороне комнаты стоял барон Бома, в разорванном в клочья платье, на его плече висел без сознания окровавленный Стени.

-         Что Вы встали истуканом!  Мичман  ранен, я еле уволок его из этих чертовых веток, когда погас свет.  Я кинулся бежать за вами и нашел его - ветки уже обвили несчастного. Опоздай я - они бы сожрали бы его. А дальше такая свистопляска была - все вокруг сжималось, я тащил его на себе, демон знает куда! Шел по узкой тропинке, все вокруг падало…  Я многое повидал, но тут уже думал, что не выберусь, что мне конец. Однако, Великое Небо услышало мои молитвы - и вот я здесь, и Вы, и Эмма! Ну-ка помогите мне отволочь его.

Вдвоем они подхватили раненого моряка и перенесли его ближе к девушке.

-         Что это за двери? - барон повеселел, и к нему вернулась уверенность в себе.

-         Кажется это выходы в мир - ответил Макс.

-         Так что мы медлим? Вот Холленверд, вот Сионау! Или в моих глазах чертова слизь?! Нужно быстрее выскользнуть из этой демонской мышеловки, пока нас не расплющило, как мышат.

-         Да, барон, но одна из дверей ведет домой, в наш мир на Земле.

-         В ваш? - барон никак не ожидал подобного ответа. Помедлив, он добавил, - Понимаю Вас, Макс, вы так долго ждали. Хорошо, помогите мне хотя бы с мичманом и уходите, это шанс для вас. Он накинул руку мичмана себе на плечо:

-         Берите его..., - они вдвоем подхватили тело моряка, - Так, вот это Сионау. Думаю, туда. Он подошел к стеклянной двери, ведущей в подвал оружейной лавки.

-         Вот...ну, теперь пора, Макс, пора проститься..., Не серчайте на нас, мы...в общем..., - на него накатил приступ сентиментальности, он протянул свою огромную ладонь в рукопожатии, и на щеках его блеснули скупые слезы.

-         Прощайте, барон... - и в этот момент он заметил, что пространство комнаты сворачивается листом папирусной бумаги, обгорая по краям алым свечением, поглощая материю и время. Уничтоженная Мельница сжирала своих создателей и все, до чего могла добраться. Шаман был прав, лодка, отвязанная от края мира, исчезала.

Волна огня смыкалась, до нее оставалось не больше полусотни метров... и на другой стороне, у края наступающего огненного фронта, уползая от набегающего небытия, корчился с перебитыми ногами капитан Берроуз!

-         Помогите!.. Макс…

Он знал, что делать. В два прыжка он преодолел расстояние до раненого, и, достигнув его, услышал крик девушки за спиной:

-         Макс! Дверь на Землю исчезает!.. 

Прозрачная дверь с альпийской колокольней за ней покрылась пыльно-серым налетом и осыпалась цветными лоскутами, как старая краска с промоченной дождями и заросшей мхом кирпичной стены…

 

Предыдущая         Окончание