Глава 6
Ему снился колодец, глубокий, выложенный грубыми влажными камнями по стенам. С свинцовой крышкой воды в глубине. Он смотрел в него сверху, пытаясь разглядеть колебания отражений. Хотелось пить, был полдень, и яркое летнее солнце нещадно палило. Но у колодца была оборвана цепь, и он никак не мог спустить ведро вниз. Он устал и сел на землю, упершись спиной в нагретый солнцем камень. Чуть вдали начинался густой еловый лес, поднимающийся по склону горы выше и выше, туда, где на вершинах белели снежные шапки.
Сон разорвала трель телефона, лужайка померкла, стало непроглядно темно. На тумбочке рядом разрывался телефон, отыгрывая уже второй куплет из “Strangers in the night”.
- Алло, я вас слушаю....- ответил он, с трудом нащупав зеленую кнопку с телефонной пиктограмкой.
- Макс, - в трубке непривычно отчетливо зазвенел испуганный голос Эммы, - мне страшно! Ко мне домой кто-то залез! Здесь точно кто-то побывал! Они здесь все брали, все перевернули зачем-то! Все здесь не так поставлено! И мои фотографии пропали! Весь архив! Они...они вытащили все, что я снимала в последние месяцы... И архивный винчестер тоже... Все мои вещи - они в них копались, я уверена! И зачем они взяли архив?! Как же мне теперь...?
- У тебя что, в дом залезли, ну, то есть, ограбили? – от неожиданности только и нашелся спросить Макс. Он еще не до конца пришел в себя, и не вполне верил тому, что говорила Эмма.
- Что мне делать, звонить в полицию, да? – не слушая его, спрашивала девушка.
- Успокойся, объясни же, наконец, что произошло, - Макс попытался вернуть в разговор логику.
- Кому, кому это могло быть нужно?! Я еще понимаю - деньги или банковские карты. Но фотографии...? - негодовала она, с трудом сдерживая слезы.
- Эмма, прежде, чем что-то делать, нужно успокоиться, подумать и только потом что-то предпринимать, - он попытался говорить деловым и уверенным тоном.
- Помоги мне, ты наверное знаешь, как тут быть ...! Я просто даже не знаю..., - ее голос сорвался на плач.
- Ну, что такое, право слово..., - Макс сел на краешек кровати, посмотрел на электронный циферблат. Часы показывали половину первого. - Для начала, закрой входную дверь и все окна.
- Да...да, я закрою, хорошо, конечно, - в трубке слышались громкие девичьи всхлипывания. - Что же мне делать, я боюсь....
- Ну, перестань же, девочка, - Макс никогда не знал, как вести себя с женскими истериками.
- Может быть, ты приедешь? Или я приеду к тебе, Макс? - плакала Эмма, - Я знаю, я такая дура и трусиха... Но я ничего не могу с собой сделать! Они все мои вещи брали! Перспектива ехать на другой конец города ночью несла мало приятных ощущений. С другой стороны, оставить перепуганную девушку в этой ситуации одну дожидаться утра было недопустимо.
- Эмма, послушай меня, малышка, - он придал голосу мягкую уверенность, - Еще раз проверь все двери и окна и никуда не ходи. Я буду у тебя через тридцать-сорок минут, и мы все решим. Пожалуйста, никого не пускай, и если появится что-то странное, тут же звони в полицию. Ты меня поняла, хорошая моя?
- Да, я все поняла, - всхлипы стали немного тише. - Только приезжай поскорее, мне очень страшно тут одной!
- Не бойся, я уже одеваюсь и выезжаю, - максимально уверенным голосом сказал он.
***
Старенький Форд Каравелла недовольно затроил двигателем, дожигая остатки бензина в цилиндрах, реле щелкнуло, обрывая подачу тока на свечи, двигатель чихнул напоследок и смолк. Желтые полосы фар выхватили из темноты гравийную дорожку, дом впереди казался покинутым и пустым. Макс помедлил несколько секунд, вытащил ключ зажигания из замка. Подумав, достал из старой сумки, примостившейся на заднем сиденье небольшой хозяйственный молоток. «На всякий случай», - скользкая мысль пронеслась в голове. Выбираться из теплой защитной капсулы машины в сырость ночи не хотелось. На улице было зябко, вата клубящегося тумана начинала сгущаться в низинах, и холод медленно заползал под одежду.
Света в окошке гостиной, выходящем на дорогу, не было, лишь натриевая уличная лампа заливала оранжевым кусок улицы. Он осмотрелся. Гаражные ворота закрыты, парадная дверь, похоже, тоже. Может быть, попробовать обойти дом с другой стороны? Цепляясь плечами за заросли кустов - то ли малины, то ли акации, он протиснулся вдоль стены, выбрался на лужайку позади дома. Французские стеклянные двери темнели провалами неживого пространства, затянутыми паутиной. Он приложил лицо к стеклу, стараясь разглядеть хотя бы что-нибудь внутри. Безуспешно. Ладонь коснулась холодной стали дверной рукояти, и дверь неожиданно мягко подалась внутрь.
- Эмма, ты здесь? - громко в темноту спросил молодой человек. Темнота ответила тишиной.
- Вот черт, - Макс выругался про себя, обшаривая стену.
Яркий свет ударил в глаза, ослепив его. Инстинктивно прикрыв глаза рукой, он отступил за порог. Похоже, случайно дотронулся до сенсорной панели выключателя, - замер, переводя дух, привыкая к освещению.
- Ау-у-у, отзовись, я приехал! - уже уверенно вошел в освещенную комнату. Впереди коридор, за ним ванная, - включим свет, - вот и гостиная. Где же тут выключатель? Вот он спрятался. Комната залилась теплым светом двух торшеров. Девушки не было.
Где-то тут должна быть лестница. Ага, вот и она рядом с холлом на первом этаже. Пролет уходил вверх, за окном на втором этаже над лестницей висела бледная полная луна, закрытая ветками деревьев. Сверху что-то зашуршало....
- Эй, Эмма! - с надеждой выкрикнул молодой человек в высоту второго этажа, ожидая, что сейчас послышатся ее легкие шаги. Но дом молчал. Тихо, ничего не обычного. где-то в подвале, урча и пощелкивая, загудел газовый котел, нагнетая кипяток в систему отопления. Скрипнула доска в коридоре.
Гладкие деревянные ступеньки лестницы, покрытые лаком, заскользили под ногами.
В спальне рядом с лестницей - брошенная у ночника книга, нетронутая постель. В кабинете, что напротив, все на первый взгляд в порядке. Книги, настольная лампа, большой монитор, аккуратно закрытые шкафы, стопка журналов на столе.
Нет, не все. Вот и следы, провалы вывороченных полок. В выдвинутых ящиках на дне одиноко поблескивают несколько винтиков. В углу грудой свалены папки, пустые...
Что же они тут искали? Деньги? - Не похоже. Технику? – Да вот она, вся на месте, эта техника. Совпадение - обыск сначала у меня, теперь у нее... И где же, все-таки, она?
Макс снова прислушался к тишине окружающего пространства. Внизу кто-то проворачивал замок в двери выходящей на улицу...
- Эмма, это ты? – с надеждой в голосе крикнул он..
- Не утруждайте себя, ее тут нет, - произнес мужской голос с незнакомым акцентом - Спускайтесь вниз, у меня есть к Вам разговор...
***
...В гостиной, в свете торшеров, заложив ногу на ногу, сидел мужчина в кремовом плаще. Его волосы были белы, белы почти до прозрачности. «Где же я его видел? Кажется, мы уже встречались», - пролетела стрелочка быстротечной мысли. Ладонь невольно скользнула в карман, нащупала рукоять увесистого молотка:
- Какого черта Вы тут…, где Эмма?! Кто Вы такой?!
- Успокойтесь и сядьте, Макс. У меня серьезное дело к вам к Вам. – не реагируя на агрессию, произнес странный гость. Голос его был спокоен и уверен, даже, кажется, самоуверен – Да и перестаньте держаться за Ваш дурацкий молоток или топор, что Вы взяли в машине. Никто не собирается вас убивать, и с девушкой этой вашей все будет в порядке. Она совсем близко отсюда, и Вы скоро будете иметь возможность ее лицезреть.
Макс сел на диван напротив, выложив молоток на столик перед собой.
- Вы из полиции? – в голосе молодого человека проскользнула искорка призрачной надежды.
- В некотором роде, да, хотя это не имеет прямого отношение к делу, из-за которого я вынужден Вас посетить, Макс, - белобрысый улыбнулся уголками губ.
- Я Вас где-то видел, как Ваше имя?
- Маловероятно, что Вы сможете вспомнить нашу встречу, по крайней мере, до сегодняшней ночи. Но все же, я представлюсь: меня зовут Освальд. Как я знаю, Вы были в Китае в командировке несколько недель тому назад?
- Да был, но какое это имеет отношение, сейчас ночь... и Вы тут..., как вы тут оказались,...эээ, Освальд, так Вас, кажется..?
- Видите ли, Макс, обстоятельства сложились так, что я оказался неподалеку от этого дома... по делам... и тут еще Вы со своим подростковым героизмом ради этой девушки... И зачем оно Вам только нужно? На ночь глядя... Спали бы себе спокойно, дома - незнакомец раздосадованно оглянулся в окно.
- Вы пытались ограбить дом?! - рука Макса непроизвольно потянулась к молотку на краю стола.
- Макс, ну уж перестаньте, разве я похож на ночного налетчика? Я более, чем обеспечен, чтобы заниматься столь рискованным бизнесом, как ночные грабежи. Хотя иногда, моя работа и связана с определенным риском для жизни... Впрочем, это не тема нашего разговора сегодня. Сейчас, когда я, надеюсь, я немного удовлетворил ваше естественное любопытство, я бы хотел перейти к делу, которое заставило меня посетить Вас и Вашу... хм… подружку.
- Что значит, к делу? Я пришел сюда, чтобы..., - но незнакомец остановил его жестом, казалось, говорившим, что он не собирается обсуждать второстепенные моменты:
- Как Вы, наверное, уже поняли, ряд событий, которые происходили вокруг Вас, не являются случайными. Как, впрочем, и наша с Вами встреча. Я искал Вас.
- Мы с Вами уже встречались, хотя, Вы не помните об этом. Мои родственники живут в Китае, а Вы только недавно приехали оттуда из командировки, разве не так? - в голосе Освальда было что-то от интонации страховых агентов, смесь жалости, уверенности и всезнающего участия.
- Возможно-возможно, но как черт побери? Ночь, и Вы тут, и Эмма?! – сознание Макса пыталось обработать факты. Что-то было очень странное во всем этом, и он никак не мог понять. Может быть, лицо чужака? Оно было удивительно знакомо ему, белые брови, почти прозрачная кожа.
- Не пытайтесь задавать слишком много вопросов сразу. Да и Вам эти сведении и не нужны, - Освальд прищурил левый глаз. - К сожалению, у меня мало времени, и нет возможности многое объяснять. Просто мир устроен немного по-другому, чем тут привыкли считать...
Внезапно перед глазами у Макса поплыло, голова закружилась…
...Бушующее море стального серого цвета, волны вздымают свои плечи, курчавясь барашками брызг на своих вершинах. Ветер гонит низкие серые тучи, едва не цепляющие макушки волн. Он стоит на деревянной палубе небольшого трехмачтового парусника.
Палубу заливает то и дело перекатывающимися валами, корабль тяжело вздымается на водяные холмы и с головокружительной скоростью несется вниз в страшные провалы между ними, ежеминутно грозящие поглотить его. Лишь на корабельном мостике, освещенном зыбким светом, видны фигуры двух матросов в брезентовых бушлатах, вцепившихся в рулевое колесо.
Боковое зрение едва уловило падающую справа отвесную стену воды, и все, что он успел сделать, это схватиться обеими руками за поручень расположенный вдоль бортика. Мощная сила оторвала его тело от палубы, подняла сначала вверх, чтобы бросить вниз, а затем медленно, с шумом и недовольным рокотом отступила в море. В пене отхлынувшей воды он увидел фигуру человека висящего на правом борту корабля, вцепившись в перила. Лицо его было искажено ужасом, рот открыт в отчаянном крике, но рев стихии заглушал человеческий голос.
Боясь не успеть за те краткие мгновения, пока корабль движется навстречу очередному валу, он на непослушных ногах кинулся к человеку и схватил его за ворот брезентовой куртки. Тот был непомерно тяжел, грубый бушлат норовил выскользнуть из немеющих пальцев. В конце концов, ему удалось выволочь несчастного на палубу и оттащить подальше от борта. Он перевернул спасенного, и тогда тот открыл глаза... и глаза эти были глазами Освальда...
- Вы меня слышите? Вы здесь? - в ушах стоял повторенный незнакомцем вопрос.
- Да... кажется, слышу..., - ответил Макс, не очень понимая, где он сейчас.
- …У меня к Вам выгодное предложение, - гость пристально смотрел в глаза, опуская правую руку в карман плаща.
Глаза Макса невольно метнулись к молотку на столе...
- Ну, что же Вы опять, право слово, как в дешевом детективе, - белобрысый засмеялся, обнажая белые, как снег, зубы, - Неужели Вы думаете, я достану пистолет, чтобы убить Вас. Это же Швейцария, а не Нигерия. У нас тут совсем другие методы.
- Видите ли, в чем дело, - продолжал он, несколько напряженно, положив локти на колени. Казалось, он хотел сказать что-то тайное, чтобы его не услышали, - по нелепой случайности к Вам в руки попал один предмет.
- Какой предмет? - Макс непонимающие поднял брови.
- Пирамидка, нефритовая зеленая пирамидка, - скороговоркой, заторопился гость. – Для Вас она ничего не значит, но она уже несколько сотен лет принадлежит нашей семье. Для нас это символ всего нашего рода. Семейная реликвия. Если бы не эта случайность..., незнакомец помедлил, - Обстоятельства сложились так, что из-за автокатастрофы моего дядюшки этот предмет попал к Вам в руки. Конечно, это было незаконно – они продали чужое имущество, и это можно официально доказать. Но проволочки и формальности – к чему это? Зачем платить деньги всем этим адвокатам и чиновникам, если я могу заплатить их Вам лично? Для Вас это будет куда приятнее, а для нас быстрее. – он дружелюбно улыбался, уверенный, что Макс без колебаний согласится.
- В этом конверте, - пальцы Освальда дрогнули, он положил на столик перед собой белый конверт с погашенной маркой, на которой был нарисован эдельвейс, - в нем чек. Сумма не так велика, всего лишь двадцать пять тысяч американских долларов.
- Простите, но за что эти деньги? - Максим недоуменно посмотрел на собеседника.
- Это деньги, которые мы бы заплатили, если бы проводили все формальные процедуры по возврату нашего имущества. Я предлагаю их Вам. Считайте, что это вознаграждение, ну, скажем, за находку. – Освальд помедлил, наблюдая за реакцией молодого человека. Видя, что Макс колеблется, он добавил: - Право, такую удачную сделку Вам больше никто не предложит никогда в жизни. За сущую безделицу, копеечную штучку, выручить, в общем-то, неплохую сумму. Такого и на аукционе Сотбис не бывает. А для Вас она, так или иначе, бесполезна.
- Безделица? Хмм, я бы так не сказал. Мне она показалось очень необычной. Что это? – Макс задал прямой вопрос, удивившись своей смелости
- Да что же в ней необычного? - глаза белобрысого на секунду покрылись морщинками неприятных воспоминаний. Губы его выпрямились струной, было очевидно, что он не ожидал такого вопроса.
- Она, она... ведет себя как-то... странно... – Макс не был уверен, что стоит рассказывать этому совсем незнакомому и, возможно, опасному человеку подробности.
- Вот как?.. – несколько нерешительно произнес белобрысый. Это было забавно, потому что очень не вязалось с его прежней самоуверенной манерой.
- И что, у Вас были..., он остановился на полуслове, - ...что собственного Вы находите в ней странного?
- Знаете, с тех пор как она появилась у меня, я вижу странные сны, - не сдержался Макс.
- Сны...да, сны это бывает... а, что именно Вам снится? – в глазах гостя читалась растерянность и незаданный вопрос.
- Мне снятся странные люди, машины, животные которых нет, мир с фиолетовым солнцем. И еще, еще часто океан и луна - но она такая странная, неправильной формы. И лиловые скалы, а на них маяк, - Макс остановился, поняв, что похоже сказал много лишнего.
- Маяк, конечно там маяк! - перебил его белобрысый. Во взгляде его явно читалось то ли удивление, то ли страх. Внезапно он осекся:
- Вы знаете, я полагаю, это все от переутомления. Возможно, Вы слишком много работали. Наверное, врачи... я думаю, здесь есть прекрасные специалисты, я могу навести справки... В наши дни фармацевтика может убрать многие симптомы.
- Благодарю Вас, я думаю, я решу свои проблемы сам, - сухо ответил Макс. Он готов был кусать локти от досады, что так нелепо выставился полусумасшедшим перед этим непонятным человеком.
Наступило тягостное минутное молчание. Наконец, Освальд, видимо, обрел потерянное внутреннее равновесие и, прокашлявшись, выпрямился.
- Однако, мне пора, я буду ждать Вас завтра возле Ратуши в шесть часов. Надеюсь, что Вы выполните своё обещание и будете благоразумны.
- Но я Вам еще ничего не обещал, Освальд!
- Хм-м, я думаю мы прекрасно друг друга поняли. Вам же не нужны неприятности, - он надел шляпу, лежавшую рядом.
Макс опустил глаза на почтовый конверт, а когда поднял их, незнакомца в комнате уже не было.
Вот, дьявол, куда пропал этот черт из табакерки?! - выругался он.
На улице было пустынно, только ветер, разгоняя туман, шуршал опавшей листвой по тротуару. Он дошел до своего Форда, машинально сел и завел двигатель, тот недовольно чихнул, фыркнул, прокашливая внутренности, и утробно заурчал, набирая обороты.
Что мне теперь делать? Звонить в полицию о пропаже девушки или об ограблении или может быть заявить об угрозе и вымогательстве? - Но он ничего не вымогал. Всунул деньги и попросил вернуть их вещь.
Вообще, что все это значит? Этот тип не был похож на полицейского. Может, служба разведки и или еще какая-нибудь спецслужба? Но Макс не знал, как должны выглядеть сотрудники службы разведки. Тут что-то еще. Что-то говорил этот странный гость, а Макс упустил нить разговора. Никак не вспомнить. И как это все связано с пирамидкой? Какая-то секта, и их тайный символ случайно попал мне в руки? Тогда при чем тут эти сны и та история со свечением, с прожженной кастрюлей? И Йохан, который чуть было не распилил этот чертов кусок стекла на мелкие части. Одни сплошные загадки.
Еще и Эмма... где она-то? - к горлу подкатил неприятный комок. – Позвонить в полицию? И что я им скажу? Что ее почему-то нет дома?
Он направил машину на полутемную выездную аллею. Соседние дома с закрытыми ставнями мирно спали, не разбуженные загадочным ночным происшествием. Проехав дважды, по каждой из улочек небольшого поселка, он свернул на дорогу, ведущую к шоссе. Как серая лента среди непроглядной темноты ночи, дорога изгибалась вдоль черного переливчатого русла речушки, уходя вверх на холм заросший сосняком.
Когда машина проскочила вершину холма и заскользила в низину, залитую белым, почти ватным, туманом, из непроглядной тьмы прямо навстречу зло сверкнули два круглых огонька. После секундного оцепенения Макс нажал до упора тормоз, машину бросило от резкого торможения на обочину. Метнулась между придорожным сосняком, топнущем в тумане, лисья тень.
Каким-то невероятным чудом он уже почти выпрямил нещадно болтающийся из стороны в сторону автомобиль, из молочной взвеси в свет фар, из ниоткуда, выпал прямо перед его передним бампером велосипедист.
Иногда жизнь человека спасает секунда, случайность или ошибка, иногда совпадение всех трех вещей вместе. Жизнь Эммы спасла лисица и пара секунд, за которые потрепанный фордик успел сбросить скорость. Макс резко открутил руль влево, машину опять бросило обратно на дорогу, завизжала горелая резина покрышек, и двигатель, чихнув, заглох.
***
- Ну как ты не понимаешь, я не знала, что делать! – Эмма вся еще тряслась от пролитых слез. Теплый свет, отбрасываемый приборной панелью, освещал ее растрепанные короткие волосы и маленький курносый носик – всегда такой задорный, а сейчас покрасневший от всхлипываний. – Твой телефон не отвечал, я решила, что и с тобой тоже что-то случилось. И ты еще меня упрекаешь, что я тебя не послушалась!
Макс, не останавливаясь, сунул руку в карман, достал мобильный, нажал кнопку включения. Устройство отозвалось недовольным писком. Батарея была полностью разряжена.
- Ладно, я понял. Хорошо, что ты нашлась. Но почему ты решила, что со мной может что-то случиться?
Девушка еще раз высморкалась и, уже успокоившись, задумчиво глядя на дорогу, серьезно ответила:
- Потому что все очень странно, Макс. Потому, что я не понимаю. Последнее время, вокруг нас, что-то происходит. И ты как-то с этим связан. Я мало знаю, но я чувствую. Разве не так?
Он молчал, не зная, что сказать.
- Я отвезу тебя домой, тебе нужно отдохнуть. Уже совсем поздно, - помолчав еще несколько секунд, ответил молодой человек.
***
У порога дома они остановились.
- Макс, я боюсь туда идти. Может быть, мне лучше поехать к тебе?
- Ну, что за глупости! Все в порядке, - ответил он. - Тут уже никого нет. Дверь мы запрем, и ты будешь в абсолютной безопасности.
Девушка еще раз оглянулась и, взяв его за руку, ступила через порожек.
- Макс я боюсь тут оставаться одна, а если они придут опять? - В большой комнате, свернувшаяся в комочек в кресле, она казалась очень испуганной. - Что я тогда буду делать с ними? Может быть, ты останешься со мной? Мне так будет гораздо спокойнее. Пожалуйста.
Макс, смутился, не зная, что ответить. Ее большие глаза опять блеснули слезами.
- Хочешь, я тебе постелю тут в гостиной? Тут большой диван. Уже совсем поздно, зачем тебе ехать ночью? И мне будет спокойней, - уговаривала девушка. Вытерев глаза ладошкой, она робко улыбнулась.
- Ну что ты, маленькая, зачем ты так расстраиваешься, уже все прошло. Ничего страшного уже не может случиться... – Макс говорил утешительные слова, гладил ее по волосам, и от того, что она успокаивалась, у него становилось сладко и тепло на сердце. Она остановила его руку и положила щеку на его ладонь.
- Останься со мной сегодня, я очень прошу, - в её голосе звучал страх отказа.
- Конечно, маленькая, - он поднял ее руки, положил их между своими ладонями и поцеловал подушечки пальцев.
- Ой, какой ты смешной, - Эмма вдруг засмеялась сквозь промокшие ресницы, и уже серьезно добавила, - И еще нежный.
Девушка встала рядом, положив голову ему на грудь. Словно воробушек, взятый на руки в холодную зимнюю метель, она уютно прижалась к своему спасителю, и Макс вдохнул запах ее волос. Они пахли степными травами и легким ароматом весенних цветов.
Он провел кончиком пальца по ее уху - в мягком свете торшеров ее кожа отливала каким-то особым внутренним светом. Эмма подняла глаза, озорные искорки играли в них.
- Какой ты высокий, вот вырастают такие, - ее руки обвили его шею. «Интересно, что думает женщина в такой момент...», - мелькнула в его голове неожиданная мысль.
Глаза девушки пробежали по его лицу, зрачки ее были уже совсем темны. Губами она дотянулась до его губ, и он почувствовал тепло и влагу ее прикосновения. Что-то необоримое шевельнулось внутри него и руки сами скользнули на ее талию. Она немного отстранилась, медленно стянула свой свитер, потом по-кошачьи выгнула спину и, уже нисколько не стесняясь, опять поцеловала его губы.
***
Макс проснулся рано. Рассветное солнце ярко освещало комнату. Она еще спала, уютно завернувшись в одеяло. Солнечный зайчик играл на ее волосах, и она, будто почувствовав прикосновение света, по-детски засопела и перевернулась на другой бок. Он посмотрел на часы: пять семнадцать - еще слишком рано, чтобы будить девушку. Солнечные зайчики играли на потолке в отражении маленькой люстры, лаская уютом теплого летнего утра. Вспомнился вчерашний вечер, ночной звонок и странный гость.
Заложив руки за голову, Макс смотрел в потолок, наблюдая за причудливой игрой теней и солнечных бликов, устроивших танец вокруг маленькой люстры. Эта картина завораживала, обволакивая сладким уютом теплого летнего утра. Мысли вернулись к вчерашнему происшествию.
Нужно было решить, что делать с сегодняшней встречей с белобрысым. Проще всего было не идти. Но если его угрозы реальны? Поди разбери, кто они, и что у них на уме. Что он там говорил про Нигерию и про их методы? И вообще, откуда он такой взялся со своими деньгами?
«Мир устроен иначе, чем вы думаете...», - в голове, словно кусочки льда, всплыли слова ночного гостя. Странные слова. Что-то он сказал еще... Макс никак не мог вспомнить.
Может быть, какие-то религиозные фанатики, сектанты? Так, что мы помним о сектантах? - Не помнилось толком ничего. Какие-то куски газетных новостей, истории про массовые сожжения, поселки послушников в глухих лесах, ничего, за что можно было бы зацепиться.
Макс потихонечку встал, стараясь не разбудить спящую девушку, сел за письменный стол и, включив ноутбук, потратил битый час на поиск информации в Сети о разного рода сектах, предметом поклонения которых могли стать пирамиды. Ясности это не прибавило. В голове роилось от бессмысленной информации о пирамидальных иерархиях сект, принципах набора адептов, финансировании, последних скандалах и свежих разоблачениях. Грязная новостная пена, пустой треск, ничего, ничего из того, что могло бы дать хоть какую-то нить для разгадки странных слов гостя.
Макс откинулся на спинку кресла, отложил бесполезный компьютер и закрыл глаза. Захотелось почувствовать сигаретный дым, глубоко втянуть синюю струю и выпустить зыбкий кружок перед собой. Так когда-то делал его дед, в далеком, уже позабытом детстве, когда они сидели на веранде. Он раскуривал трубку и рассказывал одну из своих интереснейших историй о дальних странах, неизвестных людях и огромных расстояниях.
Вспомнились его повествования о море, штормах, кораблекрушениях. Маленькому Максу представлялось тогда, что дед и вправду пережил все эти приключения, и ему очень хотелось походить на него. Он тоже будет таким же смелым, он не испугается ни ветра, ни бури. Воображение словно из глубины детских воспоминаний вытолкнуло сцену: он идет по качающей деревянной палубе, и волны кидают суденышко, грозя смыть его за борт.
Перед мысленным взором промелькнули еще какие-то яркие картинки - старые здания каменного порта, сложенный из больших, глыб оранжевого песчаника. Пирсы, окруженные лесом мачт больших и малых кораблей. Важные пузатые пароходы, вползающие в бухту, испускающие за собой маслянистый дым. И он сам стоит на борту яхты, летящей над волной. Удивительная легкость наполняет его тело, он хватается за снасти, нависнув почти на водой, словно птица, подставив грудь ласковому полуденному бризу. Его наслаждение прерывает гудок проходящего совсем близко военного корабля с круглыми оружейными башенками, зализанными обводами палуб и узкими бойницами командной рубки. Готическими золотыми буквами неизвестного, но отчего-то понятного языка выведена надпись на борту – Ночной Барс, Утликан.
Утликан, утликан - какое странное слово, похожее звучанием на зов одинокого животного в холоде полярной ночи. Сознание проясняется, переходя границу между видением и реальностью. Перед глазами всплывает лицо белобрысого - на этот раз улыбающегося и одобрительно качающего головой.
***
Сквозь остатки сна он почувствовал теплое и влажное прикосновение на своей щеке.
- Милый, ты уснул прямо тут, в кресле. Просыпайся, соня! - На подлокотнике кресла, обняв его за плечо, сидела полуобнаженная Эмма, в одной лишь почти прозрачной накидке. Словно котенок, она потерлась носиком о его щеку и залепетала что-то ласковое и совсем-совсем не важное, но такое милое.
- Подожди минутку, Эмма, - он отстранился от ее поцелуя, сжал пальцами виски, мучительно стараясь поймать ускользающие остатки сна. Но мираж убегал из памяти, не оставляя следа.
- Что такое, что-то случилось? Может быть, ты заболел? Ты себя хорошо чувствуешь?
- Нет, нет, не волнуйся, все в порядке. не переживай за меня это иногда бывает, - словно стараясь уйти от неприятного вопроса, он прикрыл лицо руками.
- Скажи, что же случилось, в конце концов? Тебе приснился кошмар, да? – на ее губах скользит озабоченность.
- Ты помнишь, ты ездила в Обвальден фотографировать, когда мы познакомились? Можно я посмотрю фотографии? Мне надо кое-что вспомнить.
- Но, Макс, ведь я же тебе сказала - весь мой архив пропал! Я же вчера тебе весь вечер об этом толковала! Ты что, не слушал? - девушка, надув губы, с недоумением и досадой приложила пальчик к щеке.
- Ну, я подумал, может, что-то осталось? - неуверенно предположил Макс. Он всегда терялся, когда девушки так на него – непонятно, то ли и вправду обиделась, то ли делает вид. К счастью, она тут же весело улыбнулась.
- Я попробую поискать, если ты хочешь. А ты пока сделаешь мне кофе? - она игриво посмотрела на Макса. - Я вернусь минут через десять, надеюсь ты не опоздаешь к этому моменту.
- Слушаюсь, моя королева!
Эмма засмеялась и упорхнула по лестнице.
“Strangers in the night…”, - тихо заиграла знакомая телефонная мелодия.
- Кому еще не спится с утра пораньше! - тихо выругался молодой человек. Номер был ему незнаком.
- Доброе утро, Макс, - послышалось в трубке. - Прошу прощения за ранний звонок, но моё дело не терпит ни минуты отлагательства. Это Йохан, из университета.
Макс смолчал, удивленный бесцеремонностью вторжения, смутился, не зная как прекратить неприятный разговор. Ученый на том конце провода, впрочем, воспринял замешательство как должное и продолжил:
- Я надеюсь, Вы не в обиде на меня, мы с Вами расстались не очень... в согласии... Да, я очень сожалею, если погорячился. Но Вы должны меня понять! Это же было совершенно, совершенно необходимо...
- С добрым утром, Йохан, что Вам угодно?
- Я не хотел вас беспокоить, но чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня, простите ради Бога!
Разговаривать со взбалмошным ученым не хотелось.
- Йохан, я немного занят сейчас, Вы не могли бы мне перезвонить завтра, скажем завтра вечером.
- О, нет, - в интонации Йохана появилось легкое подвывание. - Ради всего святого, Макс, случилось совершенно экстраординарное происшествие. Никто кроме Вас не сможет помочь, только Вы, - голос на другой стороне провода был неровен и крайне взволнован.
- Хмм..., - Макс замялся, не зная, что ответить, - а что там у Вас произошло?
- Все данные касающейся исследований вашей пирамидки полностью пропали с лабораторного сервера! Абсолютно все химические, радионуклидные, спектральные, даже данные бактериального смыва и фотографии с электронного микроскопа. Все исчезло, Вы понимаете, все! Все бумаги и все отпечатки! Все, что было!
Макс оторопело уставился на стену. Они добрались до Йохана? Между тем, возбужденный голос в трубке не останавливался:
- Макс, я бы очень хотел попросить Вас, - Вы не могли бы одолжить мне ее хотя бы на сутки. Клянусь, никаких больше недоразумений! Я ее Вам сразу верну! Это очень важно для науки, для будущего человечества! Я не могу простить себе... Вы даже не подозреваете, как это важно!
- Э-э, Йохан, видите ли... - Макс отчаянно покраснел. Он терпеть не мог врать. К счастью, на том конце провода этого было не видно. - У меня ее нет. Я... э-э-э... уронил ее... да, я уронил эту пирамидку в озеро, катаясь на пароходе... Уронил два дня тому назад.
В трубке раздался вздох полный отчаяния и безнадежности.
- Это правда?! Но как, как Вы могли! Ведь я же объяснил Вам громадное значение этого предмета! Разве можно было обращаться с ним так легкомысленно?! – казалось, Йохан сейчас разрыдается.
- Да, это так, она на дне озера, - высказав, наконец, основную ложь, Макс почувствовал небольшое облегчение, хотя уши по-прежнему горели. – Я ничем не смогу Вам помочь.
- Вы хотя бы запомнили это место, Макс? Ну, то есть, то место где артефакт упал в воду?
- Увы, нет. Но не будете же Вы осушать ради нее все озеро? Или у вас есть своя водолазная команда?
- Ради такого предмета стоило бы, - засопев носом, уверенно заявил ученый. - Вы даже не подозреваете, что Вы наделали, Макс. Прощайте!- Йохан бросил трубку.
Сверху по лестнице послышались шаги - Эмма спускалась вниз.
- Кофе! Мне совершенно необходимо выпить кофе! – у нее был расстроенный вид. – Ничего я не нашла, они оставили меня совершенно без архива!
- Ох, прости, я не успел! - Макс только сейчас спохватился про завтрак. - Позвонил этот безумный ученый из университета, Йохан.
- Кто это? Я о нем ничего не слышала. Почему он безумный?
- Это долгая история, я и сам не до конца все понимаю. Знаешь, Эмма, пойдем на кухню завтракать, и я тебе буду рассказывать. Тут и правда много непонятного.
Душистый кофе остывал в чашках, наполняя кухню удивительным ароматом утра, а она сидела, завороженно слушая его повествование, - про разгром в квартире, про вчерашний странный разговор с белобрысым гостем, про звонок Йохана.
- Макс объясни мне, наконец, - сказала она, когда он закончил рассказ о событиях последних дней, - Что вокруг нас происходит? Кто эти люди, и что им нужно?
- Если бы я знал... Из всего этого, я понял только одно - они охотятся за этими пирамидками. Это, кажется, единственное, что их интересует.
- Получается, Йохан не ошибся в своих анализах. И этим охотникам явно известно об этих штуках больше, чем нам. Для чего они им? Зачем-то же они их собирают? - серьезно сказала она.
- Не знаю, Эмма, не знаю. Кажется, их ничего не остановит, раз они так хотят их вернуть.
- Ты меня пугаешь Макс! Если эта штука так важна, как ты смог купить ее так легко в Пекине? Или там стали продавать детали упавших звездолетов на базаре?
- Ага, на развес из мешка. И агентов разведок, которые за ними охотятся, в качестве бесплатного бонуса, - зло пошутил он.
- Я только одного не понимаю в этом детективе - зачем им сдался мой фотоархив? Пирамиды, тесты в университете это понятно. Но архив?! - недоумевала девушка.
- С этим то как раз просто, в архиве были фотки пирамид и той находки из церкви. Помнишь? Вот они и искали мастер-копии фотографий. Судя по их шагам, они просто стирают все упоминания об этих предметах.
- Милый, ты же сам говорил, что они не шутят, - она нахмурила брови, став от этого немного взрослее, - Нас же тоже можно стереть, как следы! И что мы будем делать? Я только сейчас поняла - до назначенного свидания с Освальдом осталось меньше двенадцати часов!
Девушка вскочила на ноги, словно ей больше не сиделось на месте, и стала ходить по кухне, энергично жестикулируя:
- Они взломали лабораторию Йохана. Они могут забраться в любую квартиру. Им осталось достать твою пирамидку, и они готовы пойти на многое, чтобы ее вернуть. Они заманивают тебя деньгами, но что они сделают, когда она будет у них в руках? Если ты вздумаешь прийти к ратуше, то попадешь в ловушку!
- Но, Эмма, ведь если я не приду, они сами явятся сюда за мной! Не бежать же мне от них!
- Почему же не бежать? – девушка серьезно смотрела на него в упор. – Что в этом невозможного?
Макс пожал плечами. Верить в разведку или инопланетных агентов не хотелось. Вообще, во все произошедшее верилось с трудом. Но конверт с чеком лежал на столе, подтверждая весомость требований Освальда.
- Значит, ты предлагаешь бежать? – нерешительно спросил он. – И куда?
- Естественно, а что же еще делают в таких ситуациях? Мы уедем в Италию! Проскочим, пока они не спохватились! А твою пирамидку берем с собой. Ну же, решайся! – теребила она его.
- Но Эмма, моя работа? Меня уволят!
- Нашел о чем думать! Мертвые не работают, да и деньги им ни к чему.
- Да уж, ни к чему, - повторил он, замявшись, - Ладно, я попробую договориться о внеплановом отпуске на работе. Поехали…
***
Черный от утреннего дождя асфальт взбирался по горному серпантину. От постоянного набора высоты у Эммы заложило уши, и она, прижав пальчик к козелку, уже несколько минут безуспешно пыталась вернуть себе способность нормально слышать. Машина, сделав очередной вираж, обогнула скалу и тут же свернула в зев затянутого горным туманом туннеля. Игравшее какую-то французскую песенку радио вмиг замолкло, будто снаружи перерезали невидимый провод. Стены туннеля давали иллюзию кротовой норы, прорубленной в скале, и отчего-то приспособленной для езды машин - лишь краска разметки неестественно белой полосой, казалась чужеродным вкраплением в этом природном пейзаже.
- Странно, что тут никого нет, обычно в это время весь туннель забит. А сейчас тишина, всех как ветром сдуло, - девушка поежилась. - Нет, я все-таки не права, мы уже не одни, сзади какой-то безумный байкер. Спешит, похоже, на тот свет.
Макс посмотрел в зеркало заднего вида. Яркий свет галогенной фары спортивного байка уже был совсем близко, казалось, что мотоциклист собирается обогнать их по встречной полосе, все сильнее раскручивая мощный двигатель.
- Да, действительно, на тот свет, - громкий рокот мотора, отраженный стенами, оглушал, словно грохот груженного стратегического бомбардировщика на взлетной полосе.
- Похоже, женщина - волосы рыжие развиваются из под шлема, - Эмма попыталась всмотреться в наездницу, обогнувшую машину по пологой кривой.
- Да, и костюмчик так эффектно подчеркивает фигуру, хорошенькая – Макс улыбнулся, пытаясь подмигнуть Эмме.
- Ах так, фигура хорошенькая, вот значит как, - Эмма обиженно отвернулась в боковое стекло.
- Ну, что ты, я не имел ввиду... – начал, было, Макс, повернувшись к девушке, когда яркий солнечный свет на выезде из туннеля внезапно ударил по глазам, подобно ядерной вспышке. Черная фигура мотоциклистки впереди поблекла, превратившись в неразличимое пятно, на фоне ослепляющего сияния, отраженного от мокрой дороги.
- Куда!!! - молодой человек неожиданно закричал.
Мотоцикл впереди резко затормозил, словно уткнувшись в прозрачную стену перед ним и испуская жирный шлейф горелой резины за собой, закачался из стороны в сторону, как листок на ветру в замедленной видеосъемке. Время как будто замерзло, остановив движение пространства и материи, ватные секунды слились в часы, и тяжелый байк стал, медленно кренясь, валиться на бок, высекая снопы искр из асфальта. Байкерша отпрыгивает в сторону, чтобы замереть в воздухе и начать медленное падение к земле. Касание, удар, перекат в придорожный кювет.
И следом летит старенькая Каравелла, повторяя траекторию мотоцикла, визжа тормозами, грозя опрокинуться через крышу и сорваться через ограждение в пропасть. И его руки, повинуясь древнему инстинкту выживания, сами выкручивают руль, пытаясь выровнять взбесившийся кусок металла. Время и машина словно стараются догнать друг друга, идя противоположными векторами, и чем медленнее движется машина, тем быстрее бежит время. И когда автомобиль остановится, время возобновит свое движение, и в его ушах возникнет ее крик:
- Стой!....- закричит она, закрыв лицо руками и поджав колени под себя, испуганная и бледная, как свежевыпавший снег.
- Все в порядке, мы живы... - машинально не послушными губами скажет он, но получится плохо и фальшиво. Лишь брелок на ключе зажигания разрубит своим позвякиванием установившуюся тишину.
***
- Я пойду посмотрю, что с ней... и вернусь, - Макс дернул за ручку, выталкивая дверь наружу плечом.
Эмма, не в силах произнести ни слова, лишь кивнула головой в ответ. Неровной шаркающей походкой он вышел из машины. Мотоциклистка лежала ничком на камнях рядом с металлическим ограждением, отделяющим скат, засыпанный камнями от отвесной обрывавшейся вниз скалы. Он подошел и, встав на колени, перевернул ее. Взял за плечи, открыл стеклянное забрало мотоциклетного шлема. Женщина была действительно необычная - яркая и рыжая, с немного выступающими скулами, по-особому красива, немного жесткой, холодной и хищной красотой. Он стянул узкую кожаную перчатку и попытался нащупать пульс, но биение сердца ускользало из-под его пальцев. Когда ему удалось, наконец, поймать нить ее сердцебиения, за его спиной, там, в нескольких десятках метров, на дороге завизжали тормоза, и хлопнула дверца машины.
- Ну, вот и зеваки или полиция, сейчас начнутся разбирательства, - промелькнула первая мысль в голове.
Оглядываться не хотелось, - пусть приходят сами.
Но вместо человеческого голоса сзади что-то хлопнуло, как будто выбили пробку из бутылки шампанского. Звонко щелкнул металл о камень, звук рикошета от одного из гранитных валунов резанул ухо. Он обернулся - перед его Каравеллой стоял, перекрыв дорогу, большой внедорожник. Воронено-черный с тонированными до непроницаемости стеклами. Облокотившись на капот, в него, не торопясь, профессионально и с расстановкой целился человек. Глаза стрелка были скрыты защитными очками-хамелеонами, но даже с этого расстояния Макс узнал вчерашнего незваного гостя.
Бежать!.. До ближайшего валуна не больше пяти метров... Черт, прыжком не успеть, подстрелит в полете... откатиться, как учили в армии, - мозг снова включил аварийный режим выживания, выкидывая даже не мысли, а инстинкты. Неуклюжий толчок, как медленно, как все ужасно медленно, поворот, откат в сторону. Пуля вгрызается в камень совсем рядом, выбивая из него десятки мелких осколков. Еще толчок, второй перекат, рука соскальзывает, подворачиваясь, он теряет скорость. И вторая пуля ложится совсем рядом, прямо перед ним - ее свист разрывает воздух у самого уха, почти обжигая раскаленным воздухом. Вот и спасительный валун, за которым можно укрыться. Он падает вниз, галька пахнет сыростью и особым каменным запахом. Такого запаха нет ни у чего другого. Больше бежать некуда. Все. Здесь у него оставалось несколько секунд, пока противник спустится по насыпи за валуны и расстреляет его спокойно, как мишень в тире. Несколько мгновений оставшейся жизни.
Эмма... Жива она или...?, - горечь и бессильная злоба комком подкатили к горлу. Вдали за валуном взревел двигатель, завизжала резина срываемой с места машины.
Что это?! Уезжают?! Они ее увезут?! О, нет!
Вместо ответа на беззвучный вопрос раздался громкий удар металла о металл, треск рассыпающего по асфальту пластика, а потом он услышал ее крик:
- Макс, быстрее ко мне! – голос девушки дрожал от азарта.
Макс высунулся из своего укрытия и от удивления открыл рот. Тяжелый джип, задрав задние колеса, заваливался с помятым задним бампером в кювет. От него, недовольно подрагивая, отползала назад, теряя детали его Каравелла. Белобрысого стрелка не было видно вовсе, а Эмма, открыв дверь, энергично махала ему рукой.
- Макс, быстрее, у нас нет времени! - он услышал ее крик и сорвался с места. Преодолев разделяющие их несколько десятков метров почти в один прыжок, он запрыгнул на пассажирское сидение.
- Скорее, нам надо уезжать пока они не очухались, быстрее, умоляю тебя! - прокричал молодой человек, захлопывая за собой дверь.
Двигатель взревел, машина рывком на грани заноса сорвалась с места, унося спасшихся беглецов прочь от опасного места. Он оглянулся в заднее стекло, ища белобрысого ночного гостя, , но того уже нигде не было видно.
- Макс, а что это за дырка в стекле круглая, - Эмма приложила палец к маленькой дырочке в лобовом стекле, когда машина уже преодолела пару километров.
- Где? Я не вижу .
- Ну, вот же, смотри, здесь, - она показала на аккуратное ровное с паучковыми ножками трещинок отверстие.
- Это, Эмма, пулевое отверстие. Похоже, нам необычайно повезло, что мы выбрались из этой переделки живыми.
- Макс, - голос девушки вздрогнул от испуга и волнения, - я не уверена, что мы выбрались. Там, там у нас на хвосте - гости.
- Какие еще гости? - он рывком обернулся.
В нескольких сотнях метрах, быстро нагоняя машину, мчался скоростной байк. Из-под шлема мотоциклиста выбивались, трепеща на ветру, длинные рыжие пряди.
- Фигура хорошенькая, так, кажется? По-моему, ты ей понравился, вон, сама за тобой бежит, - съязвила Эмма.
- Прибавь скорости, быстрее, как только можешь! - не обратив внимание на едкое замечание, прокричал Макс. Дорога стала пошла под уклон густо заросший кустарником.
- Но, Макс, это твое кладбище рассыплет по дороге все свои кости, я его и так почти разбила!
Макс проигнорировал шутку девушки и тут же скороговоркой выпалил:
- Вон, за поворотом, скорее! Там просека, поворачивай туда!
Машина кивнула носом, наклонилась на сторону, сбрасывая ускорение, приподнялась на колесах, но, устояв, спрыгнула на проселок. Камни и песок громко зашумели по подкрылкам, комья грязи, трава, сухие ветки посыпались со всех сторон, словно они влетели не на грунтовую дорогу, а уже сразу в лес.
- Вон туда, прямо на шлагбаум, пробивай его, не тормози, - скомандовал он
Перед машиной мелькнул красный проржавевший знак, обнесенный колючей проволокой. С устрашающей надписью – «Частная собственность, проезд запрещен». Машина снесла хлипкое заграждение, старая колючая проволока словно репейник заскрипела по бортам, раздирая краску на дверях.
- Умничка, а теперь направо, - Макс дернул руль, помогая Эмме.
Машину резко бросило вправо в мелкий кустарник, заросший высокой травой. Проехав еще несколько десятков метров по высокой траве, Эмма затормозила.
- Глуши ее и сиди тихо. Я гляну сверху, если она проскочит мимо въезда, то у нас есть шанс, – велел он и заставил себя выйти из машины.